Андрей Рубанов - Сажайте, и вырастет [litres]

Употребляя сильный термин «охуятор», я имею в виду таких людей, которые по молодости и горячности натуры непрерывно желают всего и сразу. Их цель – немедленно, сей момент, разбогатеть. У них внимательные глаза с постоянно бегающими зрачками. Щеки впалые, шеи тонкие, плечи худые. Одеты часто под бандитов. Обожают черный цвет.

Жажда денег гонит их вперед. Они пытаются, они терпят, они прилагают усилия. Иногда у них что-то получается.

Выражение на лицах охуяторов очень серьезное, часто откровенно мрачное. Углы губ опущены. Общая картина подталкивает к выводу: малый направляется то ли на похороны, то ли на сходняк братвы. Или сразу на оба мероприятия. Хотя в действительности я собрался в детский садик, за сыном, а оттуда в продуктовый магазин…

– По-твоему, – спросил я, снова делая правый поворот на набережную, – все солидные мужчины покупают девочек?

– Все, – звонко ответила девчонка. – Нет таких, которые имеют деньги и не попробовали хотя бы раз.

– Я знаю массу богатых людей, которые вообще не изменяют женам.

Жрица посмотрела на меня и улыбнулась.

– Какой ты глупый, жуть! Да это они только так говорят, что не изменяют! Рекламу себе делают. А на самом деле используют любой удобный момент. Мужики же все – скрытные! И вруны притом. Они такого наплетут – жуть!

– Да, – с вызовом сказал я. – Самцы все хитрые. Без хитрости мамонта не завалишь. Нельзя не уметь врать в наше неспокойное время.

– Да из вас вруны – никакие! – рассмеялась девчонка. – Буквально! Вот он вечером в пятницу ко мне на хорошей машине приезжает, золотая цепочка и все такое, и пальцы гнет. А днем на крышу шашечки приделает – и таксует… Как двести долларов натаксует – сразу ко мне едет. Снимает шашечки – и к Светочке…

– А Светочка – это кто?

– Я, а что?

– Ты же вроде сказала, что ты Нина.

– А для него – Света, – спокойно поправилась девчонка. – А какая, блин, разница? Меня обманывают, и я обманываю…

Мы помолчали.

Ночная Москва хороша и прихотлива. Днем или же вечером выходного дня, шагая пешком по самому ее центру, можно принять сумму фасадов, ярких витрин и опрятных тротуаров за нечто вполне европейское. По ночам же, через ветровое стекло автомобиля, этот город открывает свое истинное лицо. Он огромен, весь плавно изогнут, застроен очень богато, но хаотично. Щедро залит электрическим светом – и тут же опрокинут в непроглядный мрак. Все просторно, все немного криво – Азия, господа! Будь я проклят, если это не Азия.

– Не печалься, – бодро провозгласил я в сторону своей взгрустнувшей собеседницы, – в моем бизнесе все в точности так же. Один деятель приезжает в гости, кофе попить, на «мерседесе» за сто тысяч. В конце разговора – занимает пятьдесят долларов. Через две недели аккуратно возвращает. Опять кофе, поболтали, то-се. Через месяц – занимает сто. Отдает. Так продолжается полтора года. Таких, как я, у него человек двадцать, он объезжает всех по кругу и этим живет. Тоже думает, что он самый хитрый…

– А у меня однажды такое было – жуть… один мой знакомый со мной трое суток провел. Хороший дядька, добрый, не козел. Потом рассказывал, как пришел к жене, после трехдневного загула, пьяный, из карманов презервативы падают и фишки из казино. Знаешь, что жене сказал?

– И что же?

– Что его похитили бандиты, а потом специально напоили и натолкали в карманы всякой дряни, чтобы жена не поверила… Жуть! Жена причем унюхала мои духи, а он ей – это, мол, все бандиты, это они меня женскими духами облили! А она ему – да такие духи слишком дорого стоят, чтобы бандиты их покупали! А он – эти бандиты крутые, и денег у них много… Жуть! И она его – впустила! Поверила в этот бред! В такой тупой обман! И в милицию звонить не стала. Во какая жуть бывает! А ты говоришь – женам не изменять…

– Мои клиенты, – признался я, – не лучше твоих. Один приезжает за своими деньгами исключительно на метро, в старом спортивном костюме и драных кедиках, а в руке – авоська, знаешь, такая, образца семидесятых годов, набитая доверху старыми газетами, и между этими газетами он прячет пачки денег. И в таком виде едет к себе. А сам, между прочим, хозяин большого супермаркета…

– Жуть! А у моей близкой подруги есть очень богатый и культурный клиент, так он, представь себе, кончает только в том случае, если его в самый решительный момент изо всех сил, с размаху, ударить по голой заднице горячей курицей-гриль…

– Где же, – изумился я, – они берут курицу-гриль? В решительный момент?