В целом гневить бога было нельзя – жили мы непросто, но хорошо, дружно. Любили друг друга. У Катьки все постепенно налаживалось, и появился мужчина. Галочка росла и радовала, чудесная девочка. Ты тоже вырос замечательным, умницей и красавцем. Отец тобой очень гордился.
Квартира у нас была, машина – не слишком люкс, но ездила, и мы довольны. Денег не то чтобы не хватало. Мы не голодали, покупали одежду, могли позволить себе кое-что. Конечно, хотелось большего, но уж как есть. А то, что не без проблем, не без сложностей – так у кого по-другому? Да не дай бог, что бывает на свете! И нечего бога гневить.
А ты вырос. Стал совсем взрослым, разумным, толковым, серьезным.
Поступил в институт – все слава богу. Мы понимали, что человек ты крепкий, надежный. И верили в то, что ты будешь успешен.
Так оно и сложилось. Но… Вот тут появляется это маленькое, совсем незначительное на первый взгляд «но», почти незаметное поначалу.
Дело в том, что до поры ребенок думает, что его родители – небожители, их не обсуждают. Но приходит время, и у него постепенно открываются глаза, он начинает наблюдать, потом понимать и оценивать поступки отца и матери.
Подросток всегда агрессивен, априори готов осуждать родителей и даже на время перестает их любить. Это, по счастью, довольно короткий отрезок времени. В юности, а уж тем более в зрелом возрасте, когда человек уже набивает свои личные шишки и делает непростительные ошибки, он начинает понимать родителей. Знаешь, как говорят: сначала дети любят, потом ненавидят, а потом жалеют своих родителей. Точнее не скажешь, у меня все было так же.
Так вот, мой родной. В детстве мы просто тебя жалели – зачем ребенку знать о наших проблемах? В юности… В юности, наверное, боялись. Боялись рассказать, объяснить, боялись показаться бездарными неудачниками, невезучими бедолагами, аутсайдерами. В этом сложно признаться себе, а уж своему ребенку тем более.
Ты рос упрямым, резким и тоже бескомпромиссным – это в отца. Только бескомпромиссным ты был и по отношению к нему тоже. Даже когда ты молчал, он это чувствовал – например, по твоему взгляду и по твоим коротким, но очень болезненным комментариям, по твоим примерам: «А у Лешки отец владелец банка. А у Меркуловой дом в Марбелье!»
Я-то знаю, что ты не завидовал. Но, признайся, подколоть ты любил. Ты вообще язва, сынок, и сам это знаешь. А твой отец считал эти слова попреком. Мужчины ведь слишком прямолинейны, не чувствуют, не понимают нюансов, не улавливают настроение. И все это откладывалось и копилось.
А потом, когда ты окончательно вырос, то просто перестал обращать на него внимание. Ну есть кто-то там, ну да, родственник. Ничего плохого, но и хорошего тоже. Есть, существует, особого вреда от него нет, раздражает, конечно. Но надо терпеть – что поделать? Неудачливый пенсионер со своими, довольно странными, установками.
Ты перестал уважать отца. Перестал с ним считаться. Раздражался от любого его слова, напрягался от одного его вида. Гневался от его советов, не сдерживался и отвечал резко, грубо, безжалостно.
Всем своим видом ты показывал, что не уважаешь его, пренебрегаешь им, презираешь в душе.
Ты быстро поднялся на ноги и стал успешен. Браво. Но ты не смог или не хотел понять своего отца. Дошло до того, что ты почти не скрывал, что про него думаешь, и с усмешкой и раздражением отвечал на его попытки наладить с тобой контакт. А уж как ты злился, когда он пытался тебе дать совет!
«Ты мне советуешь, как вести бизнес?»
«Ты мне советуешь, куда вкладывать деньги?»
«Ты мне ре-ко-мен-ду-ешь ? Ты считаешь ?»
«Ты «подумал», ты «покумекал», ты «кое-что вспомнил»?» Сколько презрения было в твоих усмешках!
«Ты? А ты имеешь на это право? Ты искренне считаешь, что можешь давать советы?» Знаешь, что было написано у тебя на лице. Да, все это читалось!
«Ты, который уже так давно сидит на маминой шее? Да, ты помогаешь, варишь Галочке кашку. То есть делаешь все то, что делает женщина. А мама при этом пашет как вол.
Да какой ты удачливый бизнесмен? Ты только терял, пускал по ветру. Кстати, вспомни квартиру! Забыл? А лично я помню. Комнату свою в семнадцать метров, огромный стеллаж с книгами и модельками, шведскую стенку. Как я любил ту квартиру! И мама любила. Как украшала ее, как наслаждалась.
И тю-тю. Нет квартиры.
А мама молчала, ни слова не говорила. Не попрекала тебя. Просто терпела – нищету, долги, а потом все взяла в свои руки и вытащила семью.
А ты все варил кашку для Галочки».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу