Юлий Квицинский - Отступник

— Конечно, остросюжетное, — откликнулся тот. — У тебя столько материала! Комиссия по реабилитации, архивы ЦК, все эти господа и дамы из “Мемориала”, борцы за гражданские права. Алмазные россыпи! Вмиг Горбачева забьешь. Что у него там: я сказал Бушу, а Буш мне ответил, а 15 февраля мне позвонил Коль, а потом я обедал с испанским королем. Занудство одно. А тут ВЧК, расстрелы, крестьянские бунты, кремлевские интриги. Только копни. И деньги будут давать не те, что за твои марксистские изыскания.

— Не знаю, — задумался Тыковлев. — Тема заезженная.

Солженицын писал-писал. Волкогонов выдумывал-выдумывал.

— А ты попробуй. У тебя же все бумажки в руках. Сгруппируй их по темам. Несчастные крестьяне. Бедные интеллигенты. Оклеветанные военные. Палачи из НКВД. Тут такого наворотить можно! Зачитываться будут. Да и про тебя, глядишь, вспомнят. А то сидишь который год не у дел. Вроде бы герой, а никому не нужен.

Тыковлев попробовал. Успеха опять не было. Число случаев, когда при встречах прежние друзья и знакомые прятали глаза и отказывались подавать ему руку, росло. Тыковлев начал нервничать все больше. Жизнь катилась мимо него, сторонясь “прораба перестройки”. Однажды на приеме в шведском посольстве он краем уха услыхал:

— Не подходи к нему. На какой он тебе х... сдался? Нельзя прикоснуться к сере и не запачкаться.

“При чем тут сера? — подумал он. — Ах, да. Сера. Сатана. Нечистый... Дожил”.

* * *

В Москву приехал Банкин. Ввиду несостоявшейся карьеры в МИДе он теперь пристроился где-то в Скандинавии на роль консультанта по торговле торфяными удобрениями. Борьке нужно было найти для хозяев фирмы русский торф по сходной цене. Иначе, как он пояснил, его могут и выгнать за ненужностью. Поэтому требуется поддержка Тыковлева. Надобно сходить вместе в правительство и попробовать получить право приватизировать один из торфяных заводиков на Северо-Западе. Конечно, спросят взятку, но, учитывая бедственное положение торфяной промышленности, взятка будет, скорее всего, не очень большая. Потом надо будет найти какой-нибудь российский банк, чтобы дал этому предприятию кредит, а то рабочие, которым уже год, как никакой зарплаты не дают, на работу не выйдут. С банком дело будет посложнее, чем уговорить министра. Банкиры все как есть жлобы или уголовники. Потребуют денег с иностранцев, причем столько, чтобы рабочим “отстегнуть” чуть-чуть, а большую часть в карман себе положить. Хозяевам за бугром это не понравится, так что надо будет сговориться с российским банкиром, как обдурить этих хозяев.

— Слушай, Борис, а я-то тут с какого боку? — разволновался Тыковлев. — Взятки давать. Шведов твоих дурить... Иди сам и занимайся.

— Да я бы и пошел, — в сердцах ответил Банкин. — Вернее, ходил уже. В Думе у бывших коллег по “Комсомолке” был. Друзья все же. На лошадях ездили, на югах вместе гуляли. Делают вид, что не знают меня больше. Брезгуют? Или мало я им предлагаю? Не соображу. С вами так разговаривать не решатся. Надо помочь, Александр Яковлевич. Вам тоже пора в бизнес включаться. Сейчас только дураки деньги не делают. Коли взялись строить капитализм, так и вести себя надо по-капиталистически. Чего вы сидите? Думаете, на блюдечке с голубой каемочкой принесут?

— Есть бизнес, а есть воровство и мошенничество, — назидательно заметил Тыковлев.

— Ни один Рокфеллер без воровства сам собой не образовался, — парировал Банкин. — В общем, пошли в Белый дом, там нас ждут к трем часам. Я уже договорился.

В Белый дом сходили удачно. Попили кофе с одним из вице-премьеров. Поговорили про политику. Потом Банкин про все условился с помощником, оставил ему конверт и получил обещание, что постановление о приватизации торфсовхоза будет выпущено еще до конца месяца. Разумеется, по остаточной стоимости. России ведь нужно форсированное привлечение иностранных инвестиций. Радует то, что такие опытные политики, как Тыковлев и Банкин, понимают значение этой задачи и активно включаются в ее реализацию.

С банками, как и предвидел Борька, кашу сварить оказалось труднее. Звонили, ходили целую неделю по роскошным офисам, охранявшимся специально нанятыми милиционерами в форме. Из этих хождений Тыковлев быстро уразумел, что имеет дело с народом своеобразным, если не сказать больше. Одни прямо давали понять, что у них основной источник доходов — игорный бизнес и гостиничная проституция, другие скромно умалчивали, что облагают податью московские рынки или организуют производство и сбыт нелегально производимой водки. Были, конечно, банки и посолиднее. Они “крутили” деньги, собранные московской мэрией в уплату коммунальных платежей, либо распоряжались таможенными сборами, причитав­шимися российской казне, либо доверительно управляли деньгами Государст­венного пенсионного фонда. Вариантов было много. Правда, их общей характерной чертой являлось не обслуживание какой-либо производст­венной деятельности, а паразитирование и нажива за счет общественных средств.