Эбби Ваксман - Книжная жизнь Нины Хилл [litres]

– Не совсем. Из Пасадены.

Питер повернул налево и стал искать, где бы припарковаться.

– Ясно. Люди из Пасадины странные.

– Правда?

– Да. Там Калифорнийский технологический институт. И Лаборатория реактивного движения. А еще Калифорнийский институт искусств, где учились все великие аниматоры. Странная смесь карманных протекторов и мультиков Миядзаки, – он нашел свободное место и ловко поставил туда машину. – Пойдем.

Нина уже давно не была в том районе Калвер-Сити, где жила мама Питера, Бекки, поэтому даже удивилась тому, каким облагороженным он стал. Здесь появилось непременное сетевое кафе, названное в честь китобоя, а еще фреш-бар, магазин замороженных йогуртов без глютена и магазин органических продуктов, где продавалась экологически чистая продукция. Питер позвонил, и похоже было, что его мать спустила свору адских псов, которые кинулись изнутри на дверь с яростью тысячи оголодавших волков. Когда дверь открылась, за ней оказались три мелкие шавки со свесившимися языками, энергично вилявшие хвостами. Единственной их целью было провозгласить вечную любовь к собаке Питера, с которой они однозначно встречались раньше.

На собрании в кабинете поверенного Бекки миролюбиво махала Нине, а теперь лишь поприветствовала ее ленивой улыбкой.

– Эй, ты привел мою новую сестру, – сказала она, целуя сына. – Не обращайте внимания на бардак.

Обычно, когда люди это говорят, у них дома безукоризненно чисто, и от гостя ждут, что он скажет что-то вроде: «Это еще что, видели бы вы мой дом». Но здесь действительно был бардак, что принесло Нине огромное облегчение. Она насчитала еще двух собак, которые были постарше и не такие энергичные, но все равно повиляли ей хвостами, не вставая с дивана и с пола. Несколько кошек смотрели на нее то ли настороженно, то ли саркастически – по кошкам всегда трудно понять. Все поверхности покрывал тонкий слой шерсти. Пахло дровами и собачьей ушной серой.

Нина с Питером прошли за Бекки через гостиную в комнату, оказавшуюся кухней, которая была чуть чище, по крайней мере, в некоторых местах. За столом сидел пожилой мужчина, вычищающий семечки из каштановой тыквы.

– Привет. Я Джон. Отчим Питера, – сказал он и помахал Нине липкими руками. – Добро пожаловать в обитель хаоса.

Включив чайник, Бекки повернулась к Нине:

– Хочешь чаю? Кофе?

Нина кивнула:

– Я буду то же, что и ты.

Она огляделась. Питер вступил в разговор с отчимом, собаки направились во двор перед домом, где стали бегать кругами и сражаться за мягкую игрушку в виде маргариты. Почему маргарита? Неужели собаки – любители коктейлей?

Зазвонил телефон, Бекки скорчила рожу, но взяла трубку. Послушала, улыбнулась, потом сказала:

– Конечно, но только на одну ночь.

Потом послушала еще.

– Я не могу ничего обещать. Приводите его.

После чего отключилась и разложила по чашкам пакетики, качая головой и поглядывая на стеклянный чайник. Вода уже пошла пузырьками, но еще не закипела.

– Джон, будешь чай? – спросила она и тут же обратилась к Нине. – Любишь животных?

– Да, очень. У меня есть кот по имени Фил, и мне всегда было интересно, справлюсь ли я с собакой.

Бекки кивнула.

– Кошки – это хорошо. У меня три или четыре. Или пять? Не помню, – она вопросительно посмотрела на Нину, поднесла ложку сахара к ее чашке, и Нина кивнула. Бекки поставила чай перед Джоном и Питером, после чего со вздохом села за стол.

– Сама я не подбираю бездомных животных, но беру на передержку у тех, кто подобрал. Не насовсем, а только до тех пор, пока им не найдут постоянное место жительства, но животным все равно так легче. Я люблю их всех, даже тех, что с трудным характером.

– Мне кажется, ты особенно любишь тех, что с трудным характером, – сказал, улыбаясь, Джон. Потом посмотрел на Нину: – Перед тобой самая мягкосердечная женщина в мире.

Нина спросила:

– То есть этот звонок означал, что на подходе еще одно животное?

– Да. Собака, – Бекки махнула на большое кухонное окно, и, выглянув в него, Нина увидела просторный, но загроможденный двор с огороженным проволокой загоном в углу. – Я могу держать еще кур и кроликов в маленьком дворе. Но, к сожалению, не уток. Нет пруда.

– А в Лос-Анджелесе есть утки? – с удивлением спросила Нина.

– Боже, не заводи этот разговор, – сказал Питер, но было поздно.

Бекки пожала плечами:

– К сожалению, здесь полно кого угодно. Знаешь, некоторые благотворительные организации даже перебрасывают мелких собак из наших приютов в другие города, где их не так много. Там их отрывают с руками, а тут усыпляют. Очень многие в этом городе работают с животными. Это целая субкультура.