Нина Ищенко - Локусы и фокусы современной литературы

Августин родился в семье со средним достатком. Отец его был язычником, мать – христианкой. Она старалась воспитывать сына в христианском духе, однако разделяла мнение отца о необходимости классического образования и карьеры оратора для юноши, и после смерти отца продолжала оплачивать его образование. Со слов Августина, Моника постоянно молилась о его обращении, и ее молитвы в конце концов были услышаны. Девять лет провел Августин в секте манихеев, пока не обратился наконец к православию. Он неоднократно подчеркивает преданность своей матери и свою благодарность ей за то, что она привела его к свету истинной веры.

История Ромена Гари являет собой разительный контраст, даже инверсию истории Августина. Автобиографический характер обеих книг только подчеркивает жутковатую противоположность. Главного героя «Обещания на заре» тоже сделала мать – в романе описываются все способы, которыми она влияет на ребенка, ведет его к желанному будущему, делает его воплощением своей мечты – писателем, дипломатом, кавалером ордена Почетного легиона. Моника ограничивается молитвами и личным примером, а мать Ромена сознательно и неотступно формирует своего ребенка каждый день их жизни, не гнушаясь никакими способами внушения и воздействия. Моника видит Августина обращенным, Ромен же исполняет мечту своей матери уже после ее смерти. И в результате Августин по его собственным словами, обрел истинную жизнь, а французский писатель «застрелился, выстрелив себе в рот, 2 декабря 1980 года, написав в предсмертной записке: «Можно объяснить все нервной депрессией. Но в таком случае следует иметь в виду, что она длится с тех пор, как я стал взрослым человеком, и что именно она помогла мне достойно заниматься литературным ремеслом»» (вики). Этот факт остается, разумеется, за границами романа, но для современного читателя создает контекст и задает настроение.

Так что история Ромена является вариацией истории Августина, и довольно пугающей.

Габриэль Гарсия Маркес. «Любовь во время чумы »

Этим летом закрываются гештальты, которым по двадцать лет. Этот роман Маркеса – один из них. Когда его очень хотелось, его не было на бумаге, когда появился интернет, его задвинули какие-то более актуальные вещи, а теперь я очень рада, что не прочитала его раньше. Он в самый раз именно сейчас. Любовь, смерть, семейная жизнь, старость – это такие темы, которые без жизненного опыта нельзя правильно оценить.

Маркес именно так хорош, как я помню, подарил мне три чудесных дня, оживил и возродил этим жарким летом. Одно замечание: раньше не бросалось в глаза, как он изумительно похож на Павича по стилю, причем у обоих авторов те образы и метафоры, которые раньше поражали фантастичностью и вычурностью, сейчас воспринимаются как сухие и точные описания совершенно обыденных явлений.

Роман по смысловому фону очень напоминает Кустурицу: безумная смесь высокого и низкого, вечной любви, фантастических происшествий в повседенвной реальности и невероятных нелепостей. Все время чтения мне хотелось пересмотреть фильм «Черная кошка, белый кот» как что-то близкое и почитать Ричардсона как полную противоположность. Если бы «Кавалер Грандисон» не был в три раза длиннее, я бы рискнула, но столько чопорности, чинности и спокойствия все-таки без особого настроя не вынести ярким жарким летом. А темной холодной зимой вообще замерзнешь, когда же читать английского Гомера? Засада.

Возвращаясь к теме, Маркеса можно читать всегда, кто не дошел еще до этого романа, отлично проведет время.

Алехо Карпентьер. «Век Просвещения»

Отличная книга. Я ее читала лет двадцать назад, сейчас перечитывала по методу Пьера Менара: от прочитанного когда-то осталось очень смутное ощущение, что все кончится плохо, а основные сюжетные коллизии выпали из памяти. Осталось еще чувство, что книгу стоит перечитать, и оно было правильным. Единственное запомнившееся настроение оттуда – вечный отпуск, как я это теперь называю: первая часть, когда два брата и сестра остаются сиротами после смерти отца, и поскольку им уже лет по двадцать и они могут жить как хотят, устраивают себе мечту: огромный дом со множеством комнат, заваленный книгами, музыкальными инструментами, физическими приборами, красивыми вещами, можно весь день валяться в постели и ложиться за полночь, никуда не надо выходить, потому что слуги приносят любую еду и все необходимое, можно выписывать журналы и новые книги, музицировать, делать опыты, читать, лежа в гамаке, и так целый год. Дальнейшие приключения героев совершенно выветрились из памяти, но эта картина полного блаженства стала самым ярким в мировой литературе описанием именно моего счастья.