Алексей Свешников - Кошка с Собакой 2 [litres]

По её глазам я понял, что нихуяшеньки она не поняла, но кивала исправно, соглашаясь.

– На какой спектакль пойдём?

Этот неожиданный вопрос поставил меня в тупик. Я и забыл уже, если честно, с какого лешего нёс эту пургу. Оглянулся, настраивая телеметрию.

За окном было позднее утро, вряд ли театры работают в такую рань.

– Сейчас уточню.

Собака должна быть в курсе дела.

– Ты ебанулся? Какой театр?

– Драмы, можно комедии, можно и того и другого, можно даже смешать.

– Ты уже, я слышу, насмешивался, долбоёб… Сейчас только театр кукол работает.

– Поебать! А что в нём дают?

– Ты серьёзно? Лошарик!

– Блядь, ты можешь не оскорблять, а просто сказать, что сейчас показывают?

– Спектакль «Лошарик», мудак старый!

Танечка подёргала меня за руку. Тоже уже подънаебенилась, радость моя пустоголовая… «Белые русские» только с виду безобидные, а если ты ещё бармена попросишь туда двойную водку заряжать, так вообще пиздец…

– Ты кому звонишь? – лезла Танечка.

– Знакомый режиссёр. Он посоветует репертуар.

– Ты всех детей распугаешь, – это уже Собака.

Слышно было, как Кошка на заднем плане что-то язвила про ментовку, дескать, там как раз через дорогу.

Я посмотрел на Танечку, она у меня в глазах не то что двоиться, а троиться начала.

– Таня, Танечка, Татьяна, принеси мне два стакана, – пропел я, почти как композитор. Вот ведь ёбаное подсознание…

– Мне так понравился этот молочный коктейль… – она замурлыкала, прилегла мне на плечо и уснула.

На спектакль мы всё-таки попали, но к самому концу. Пускать нас не хотели, уж больно мы были раскладные, пришлось врать, что там наши дети. Так, прикрываясь невинными детьми, мы проникли в зал. Как раз на финальные аплодисменты.

Ко мне поехали на такси. По дороге заскочили в магазин. Шампанское, гондоны…

Как там говаривал старина Модильяни: Чтобы понять душу, нужно заглянуть в глаза. Я немного поправлю мастера. Чтобы понять женщину, нужно её децл подпоить. Всякое может проявиться. Например, когда утром она уже решает, где будет стоять шкаф и какого цвета будут шторы. То есть, уверена на 146 процентов, что ночью показала такое, без чего теперь жить невозможно, а значит, шкаф со шторами – дело решённое.

Я бы может и рад был завести дома уют-хуют и порядок, пусть даже этот блядский шкаф со шторами ебучими были бы каждый месяц новые, но если баба на первом свидании раздвигает ноги, то, наверное, что-то не так с бабой будет в долгосрочной перспективе, и шторами вся эта хуйня не ограничится.

Пока спала моя красавица, я пошёл на кухню и изложил свои сомнения мохнатой пиздобратии.

– А ты чем лучше? – резонно заметила Собака.

– Такой же ёбарь-терорист, только с хуем, – пояснила Кошка. – Кто тебе дал право судить?

Я согласился. Сам ровно такой же, как та, что спит за стенкой.

Лениво перемещаясь по кухне, начал готовить завтрак. Простенько, без изысков. Пожарил колбасу до вредной золотистой корочки и заебенил яишенку. К концу выползла, прикрываясь простынёй, Танечка.

Сразу прошлёпала ко мне босыми ногами, обняла и попыталась поцеловать. Я с готовностью помог, подставляя нужные места.

– Я в ванную, – нежно шепнула она и, предательски оставив меня в недоприподнятом состоянии, ушла.

– Мы вчера так хорошо погуляли! – это Таня радостно сообщила во всеуслышание уже за завтраком, полная восторга и, что меня удивило, без похмелья.

– Какие планы на сегодня?

Это я не просто так спросил, а желая понять, когда она лыжи смажет.

Но Таня оказалась нихуя не лыжница:

– Мы можем сходить прогуляться?

«Мы», блядь. Так и сказала. Хорошо ещё, что с вопросительной интонацией.

– Мне надо машину на подъёмник сегодня загнать, что-то застучало.

– А какая у тебя машина?

Вот не похуй ей, какая у меня машина? Стиральная, блядь, у меня машина. С отжимом и сушкой, а ещё с распиздатым режимом энергосбережения.

– А кто у тебя за животными выносит, домработница? – прозвучал следующий охуенный вопрос от Тани.

Я сначала даже не понял, что она спрашивает. Чего я как выношу? Их постоянный пиздёж про мой образ жизни?

– Чего выносит?

Да и Кошка с Собакой уставились на неё, не палясь. Им тоже интересно, чего я выносить должен.

Таня задёргала плечами, как делают, когда неловко, или не хотят вслух говорить.

– Они же животные… – начала она осторожно.

Я с интересом смотрел, не подсказывая нихуя, пусть сама крутится, как сегодня ночью.

– Они же должны куда-то… Ходить?..