Анатолий Гладилин - Французская Советская Социалистическая Республика

Федоров уходил от меня поникшим. Расставаться с Парижем ему явно не хотелось. Неужели не успел скопить сертификаты на кооперативную квартиру? Но при чем тут я? Судьба играет человеком… Впрочем, я был к нему несправедлив. Федоров — хороший разведчик, умело вел свое дело. И идею с Аэрофлотом придумала не безликая судьба, а Борис Борисыч Зотов. Однако у меня не было иного выхода. Обстоятельства требовали, чтобы ДСТ заглотнул аппетитный кусок.

В кабинет заглянул Белобородов:

— Борис Борисыч, чего сник?

Я ему рассказал про Федорова. Он вежливо посочувствовал и заметил:

— Смотри не попади в один самолет с Федоровым.

Тут уж я не понял. Пришла очередь Белобородову учить меня уму-разуму, и делал он это с великим удовольствием.

— Ты взял такой темп, прямо горишь на работе. А вот месье из ДСТ, которому поручено выяснить, что за первый СОВЕТНИК прибыл в посольство, в недоумении. Обычно новенький сразу бросается в магазины или просто поглазеть на парижские витрины. Ты же за три дня на улицу носа не высунул. Нетипичное поведение. А месье — хоть дурак-дурак, да не дурак. Кое-что смекает. Поэтому после обеда отправляйся фланировать по Елисейским полям и Большим бульварам, как заправский турист. Я тебе скажу, куда надо заглянуть, чтобы месье потом доложили. Вечером с компанией поедешь на Пигаль, в «Еву», куда обыкновенно заглядывают все советские дипломаты. И мы тебе девочку приготовили.

Я сделал протестующий жест. Белобородов хохотнул:

— Борис Борисыч, раз партия велит… Да не боись! Девочка наша, с советским паспортом, когда-то вышла замуж за француза, типичная «разведенка». Клянусь, тебя это заинтересует. Так что готовься к бурной ночи, набирайся сил. Я это тебе серьезно говорю.

Но я уже начал догадываться, хотя Белобородов тем же ерническим тоном продолжал:

— Очень тебе рекомендую девочку. Лида ее зовут. Роман холостого дипломата с советской гражданкой успокоит месье из ДСТ. Французы, как обычно, ищут женщину. Между прочим, Дед из Комитета тоже меня просил, чтоб я взял над тобой шефство в этом плане, мол, наш шахматист засохнет на корню.

Я оценил такт Ильи Петровича. Не «Фишер», а «шахматист». Моя комитетская кличка догнала меня в Париже в приемлемом виде.

Я должен сообщить несколько технических подробностей, для ясности. Мы в своих посольских кабинетах можем говорить о чем угодно, не стесняясь. Советское посольство в Париже высокое здание с узкими окнами. Кабинеты сотрудников КГБ и дипломатов высшего ранга — все выходят во внутренний двор. Французы с помощью специальных устройств с направленными лучами могут прослушивать разговоры лишь в комнатах, окна которых выходят наружу, на бульвар Ланн и «Периферик», но в этих комнатах у нас размещены бухгалтерия, культурные и представительские отделы, технические и подсобные службы, а также квартиры рядовых сотрудников посольства. При желании ДСТ может узнать, сходится ли у нас дебет с кредитом и что «выбросили» в закрытом посольском магазине-распределителе. На здоровье, из этого мы государственных тайн не делаем.

Ни один француз без специального приглашения не может зайти на территорию посольства. Приглашенных встречают и провожают. Помещения, в которых побывали французы, потом проверяют специалистами. Все технические службы — от уборщиц до электриков — на сто процентов укомплектованы советскими гражданами. Тут мы не экономим.

Таким образом, забросить в посольство миниатюрный коротковолновый передатчик — невозможно.

Западные посольства в Москве экономят на валюте. Уборка помещений, ремонт, починка осуществляются УПДК (Управлением дипломатического корпуса). Разумеется, после того как наши рабочие сменят в комнате электропроводку, ихние спецслужбы устраивают проверку. Но полной гарантии у них нет. Технология подслушивающей аппаратуры развивается стремительными темпами. Поэтому важные совещания и переговоры западные дипломаты в Москве вынуждены проводить в определенных внутренних залах, без окон, с экранированными стенами. В своих же рабочих кабинетах они беседуют на деликатные темы с помощью блокнотов, запись на которых тут же стирается. Однако иногда наша аппаратура фиксирует пикантные фразы, произнесенные вслух. Человеческая природа берет свое — нельзя же в течение 365 дней в году держать язык за зубами.

Далее. Все передвижения по городу западных дипломатов в Москве контролируются. Если произошел контакт с советскими гражданами — личность этих граждан идентифицируется. Наши соответствующие службы не страдают нехваткой кадров. А в Париже, например, нами занимается лишь один отдел ДСТ. И сотрудников там в двадцать раз меньше, чем служащих в советском посольстве. Спрашивается, может ли французская контрразведка позволить себе роскошь следить за моими прогулками по городу?