Энн Наполитано - Милый Эдвард [litres]

Привет, Эдвард.

Моя мать давным-давно умерла от депрессии, и мой брат Марк, даже если бы он не разбился в вашем проклятом самолете, в конце концов тоже умер бы от депрессии. Все, что я когда-либо знал, это то, что я не собираюсь идти этим путем, и именно поэтому я занимаюсь серфингом и курю и не владею ничем, что не помещается в моем фургоне. Если я не люблю что-то, я избавляюсь от этого.

Несмотря на то что мы не разговаривали уже три года, Марк оставил все свои деньги мне. Думаю, так он хотел послать к черту все, что я делаю со своей жизнью. Он хотел купить меня миллионами – после того, как я выплачу его нелепые долги, – чтобы мне пришлось обзавестись домом, крутой машиной и парой модных ваз, которыми можно было бы заставить пустые полки. Он хотел, чтобы я стал таким же, как он, – богатым, несчастным, задолжавшим по кредитке, но я отказываюсь играть в его игры. Я раздам эту чертову кучу денег. И страховые выплаты тоже. Ну, после того как починю заднюю левую шину на своем фургоне и куплю новую доску для серфа.

Моя девушка – буддистка, она всегда благодарит пляж, волны и закат. Раньше я считал это чушью, но мне нравится ее слушать. Кажется, я пару раз даже поблагодарил дерево. Может быть, это все просто милые глупости.

Так или иначе, она велела мне поблагодарить Марка, потому что его смерть снова освободила меня. Заставила меня осознать, насколько важна жизнь, которую выбрал я. Но я решил, что поблагодарю тебя, малыш. Спасибо за то, что читаешь это письмо. Спасибо тебе за твою жизнь и за то, что ты был спасен.

Я приложил чек на сумму, которую получил по завещанию и страховому договору. Прими его. Ты можешь оставить его себе или отдать кому-то – распорядись им как угодно. Мне все равно. После того, что ты пережил, ты заслужил его, чувак. А мне он совсем не нужен.

Так что спасибо.

Мир тебе, брат.

Почтовый штемпель на конверте гласил, что письмо было отправлено почти два года назад, и к нему прилагался чек, выписанный на имя Эдварда Адлера, на сумму 7 300 000 долларов.

Эдвард неопределенно промычал.

– Что? – Шай забрала у него письмо. Она быстро прочитала его, и у нее отвисла челюсть.

Он изучил прямоугольный чек и написанные на нем цифры.

– Поднеси его к свету, – сказала Шай. – В кино так всегда делают. Я не знаю зачем.

Эдвард поднял руку. Обрамленный оконным светом, это был все тот же чек, с тем же невозможным числом нулей.

– Блин, – продолжила Шай. – Вот блин. Ты думаешь, это шутка?

– Нет.

Эдвард открыл папку и нашел фотографию Марка Лассио. Дерзкая ухмылка мужчины делала его похожим на человека, планирующего оказаться на обложке журнала. Эдвард вспомнил, как Марк вышел из туалета раньше стюардессы. Он не улыбался, но выглядел довольным, как будто жизнь подкинула ему еще одно приключение. Омерзительно, сказал Эдди Джордану.

Когда на следующий день Эдварда вызвали в кабинет директора, он догадался, что его собираются наказать за прогул. Идя по коридорам, он искал взглядом Шай, ведь и она прогуляла. Они ввязались в это вместе, и их отсутствие заметили.

Директор Арунди встретил его в дверях своего кабинета. Лейка болталась в его руке под странным углом, а костюм был мятым, будто в нем спали.

– Что случилось? – спросил Эдвард. Наверное, дело не в его прогуле. Директор выглядел крайне неважно, растрепанно и смахивал на разорванный шов.

– Кажется, это вирус. За последние три дня погибло шесть папоротников. Шесть. Я удалил пораженные растения. – Директор указал на пустой участок на подоконнике. Один из подвесных горшков тоже исчез. – Я надеялся, что это положит конец заражению, остальные растения выглядят здоровыми. Все, что я могу сделать, это позаботиться о тех, кто остался.

– Я могу помочь?

– Определенно.

Директор не собирался говорить больше, как будто ждал не конкретики, а помощи.

– Как?

– Пожалуйста, возьми микросорум к себе. Я не знаю, что послужило источником вируса. Мой дом, как и офис, могут быть заражены. Подержи его у себя, пока я не наведу порядок.

Эдвард посмотрел на старый папоротник, уютно устроившийся в ярко-желтом горшке. Это самое старое и самое любимое растение директора Арунди.

– Но что, если я убью его?

Вернувшись домой, Эдвард как следует обустроил новое место жительства папоротника. Он поставил желтый горшок на карточный столик прямо под окном – там было больше света, положил рядом мешочек с удобрением и опрыскиватель, наполненный водой комнатной температуры. Эдвард проверил почву и увлажнил листья растения.