Сарина Боуэн - Полутона

– А что тебя привлекает в «Белль Хоре»?

– Мне просто очень нравится, как вы поете. – Бух. Еще одна занудная фраза. Но не так уж легко объяснить, как сильно мне нужно стоять в полукруге с этими девчонками и чувствовать тепло других голосов, вибрирующих вокруг меня. Пение – мое любимое занятие, мне оно необходимо. Ужасно необходимо. Я не могла петь последние месяцы, и это я тоже не могу объяснить им.

– На прослушивание в кружок пения ты тоже ходила? – спрашивает Дарья.

– О! Нет, – говорю я быстро. Но вижу свою тактическую ошибку по их лицам. Прослушиваться только в женский хор самонадеянно. – По-настоящему мне нравится только ваш репертуар, – добавляю уныло. Цепляясь за последнюю надежду.

– Почему бы тебе не рассказать нам о музыке, которая тебе по душе? – предлагает Джессика. – Что ты слушаешь?

– Верно. – Я ощущаю себя увереннее, когда речь не обо мне. Но опять же, я слушаю много исполнителей возраста моего отца или старше. И разве это не странно?

«Думай, Рейчел!»

– Ну, с женскими голосами мне нравится дуэт The Civil Wars. – Хорошее начало. – Э, у Адель великолепный тембр, но тексты ее песен немного попсовые на мой вкус.

Они кивают, поэтому я продолжаю.

– Я немного зациклена на авторах песен. Ингрид Майклсон мне интересна. И Лорд, потому что она добилась всего в юности.

– Она клевая, – соглашается Дарья.

– Если говорить о женских группах, мне нравятся старые песни «Индиго Герлс» – они всегда меня поражали. А если о смешанных…

– Да? – вставляет Джессика.

Мой мозг опять застывает. Но в этот момент Аврора ставит кружку кофе на стол и садится рядом со мной. Никогда в жизни я не была так рада видеть кого-то.

– Это моя соседка Аврора, – представляю я ее. – Это Джессика, Джессика и Дарья.

Аврора широко улыбается им. Что бы я только не сделала ради частички бесконечной уверенности своей соседки.

– Она притащила меня на ваш концерт, – говорит Аврора, улыбаясь. – Вы не прогадаете с Рейчел. Музыка у нее в крови.

Я предостерегающе смотрю на Аврору, но она в ответ подмигивает.

– Это как? – спрашивает Джессика.

– Мой отец пишет песни, – говорю я медленно. Совсем не планировала рассказывать об этом.

– Мы их слышали? – настаивает она.

– Ну… Его зовут Фредди Рикс.

Обе Джессики взвизгивают одновременно, пугая меня. А затем начинают смеяться .

– Я говорила вам, это он был в Бот-Хаус, – говорит Высокая Нота, толкая плечом другую Джессику. – Ты должна мне смузи.

– Я не соглашалась на спор!

– А должна была.

Они продолжают смеяться, а Аврора тайком мне улыбается.

– Ого, – говорит Дарья медленно, прикрывая рот рукой. – Твой папа такой классный.

Тема беседы тут же меняется. Обе Джессики наклоняются ко мне.

– Ты, должно быть, встречала всяких крутых людей, – предполагает Высокая Нота.

– Ты везде можешь пройти за сцену, – добавляет Дарья.

Я пожимаю плечами, вспотев. В этих вопросах есть подводные камни.

– Члены его группы очень веселые. Я пытаюсь не вести себя как сумасшедшая фанатка, но это сложно. – Это вполне себе правда.

– Может, он аранжирует для нас песню, – говорит Дарья.

«Вот блин».

– Я еще не говорила ему, что была на прослушивании, – отвечаю быстро. Не добавляю о том, что он никогда не слышал, как я пою. Даже в душе.

Джессика смотрит на часы.

– У нас еще несколько встреч сегодня. У тебя еще есть вопросы, Рейчел?

– Только один, – признаюсь я. – Сколько свободных мест? Не знаю, могу ли я надеяться.

– О, четыре, – говорит Джессика, подмигивая. – Два для альтов в этом году.

– Тебя определенно возьмут, – говорит Аврора, когда они уходят.

Я ковыряю вилкой салат.

– Я похвасталась именем Фредерика. Я хвастунья.

– Я похвасталась, – поправляет Аврора, попивая кофе. – Но думаешь, есть лучший альт, чем ты?

– Фигушки.

Она ухмыляется.

– Думаешь, он против этого?

– Вряд ли.

«Но я против ». – И где-то там мама неодобрительно вздыхает.

– Почему ты называешь его Фредериком? – спрашивает Аврора внезапно. А я уж подумала, расспросы закончились.

– Это его имя, – и так звала его мама в те редкие моменты, когда упоминала о нем.

– Вы не были особо близки, пока не умерла твоя мама? – спрашивает Аврора мягко.

– Можно и так сказать. – Я ставлю тарелки на поднос. – Пойдем?

– Конечно.

«Белль Хор» больше мне не пишет, но, видимо, это нормально. Вместо письма соревнующиеся музыкальные кружки проводят так называемый проверочный вечер, когда участники ходят по кампусу и заглядывают к тем, кого выбрали.