Анатолий Мухин - Диалог и другие истории

— Я люблю тебя — прошептал Андрей.

— Я тоже тебя очень люблю, родной. — Лена потянулась к губам Андрея, как раздался мерзкий звук будильника на телефоне.

Андрей попытался нащупать звонящий телефон на прикроватной тумбе, но безуспешно, потому пришлось привстать и дотянуться до телефонного аппарата, чтобы прекратить эти ужасающие звуки. На экране гаджета высветилось 31 декабря, 8:05, Варшава, Польша. На соседней кровати небольшого номера сопел Миша, и Андрей решил воспользоваться ситуацией и проскочить в душ первым.

Горячие капли бодрили и приводили в себя, а сон Андрея улетучивался туда же куда и ночь. В голове было много мыслей, о том, что сегодня канун Нового года, что нужно обязательно позвонить родителям, ребятам, и может быть Лене. Не зря же она ему приснилась сегодня. А может это просто шутки подсознания. Когда Андрей вышел, Миша уже сидел на кровати и смотрел на телефон.

— Доброе утро! Как самочувствие? — улыбнулся Андрей

— Привет, лучше, чем вчера — однозначно. Смотрю как лучше ехать. Пять часов примерно.

— Отлично, тогда предлагаю взять кофе, а поесть где-нибудь по дороге.

— Мне кажется я знаю место. — Миша показал Андрею экран телефона, где путь поездки был выбран через Франкфурт.

Новый год шёл по всему миру, а где-то в центре Варшавы два слегка помятых новоиспечённых друга грузили серый крузак к отъезду в сторону заветной цели. Миша занял своё законное место водителя, и они поехали в Новый год.

Дорога до Берлина в большинстве своём шла по автобану. Ограничение скорости от 130 до 150, ни светофоров, ни пешеходов, только редкие заправки и съезды в близлежащие города. Но и на скучном автобане была изюминка, которая восхитила мужчин. Мосты для диких животных. Андрей даже подумать не мог, что здесь, в Польше настолько заботятся о дикой природе, и какой это прекрасный пример для его страны. Так называемые зелёные мосты — это переходы над трассой, сконструированные таким образом, чтобы не разрушать единство леса. Большие заборы не позволяли животным упасть на дорогу, а маленькие кусты делали всю эту картину просто приятной для просмотра. Андрей решил обязательно рассказать об этом Диме с Виталиком, а заодно и написать, что он жив и в порядке.

— А знаешь, — прервал звук трассы Миша, — я вот смотрю на Аньку. Себя в детстве вспоминаю. Верили же в чудо. Новогоднее чудо. Что если загадать желание в Новогоднюю ночь, то оно обязательно сбудется. А с годами это всё как-то проходит что ли.

— Понимаю. — поддержал Андрей. — Хотя знаешь, говорят, что чудеса не случаются с людьми, которые в них не верят.

— Я не могу сказать, что я не верю. Я просто наверно их не жду. Отвык как-то.

— А что бы ты хотел? В новогоднюю ночь. Чтобы ты хотел, чтобы с тобой произошло?

— Серьезно?

— А что?

— Сложно сказать.

На самом деле Мише сказать было очень просто. Он очень долгое время был один, и если бы не дочь и работа, он бы спился. Тупо спился. Он так мечтал встретить её. Именно ту самую, с которой не надо ничего решать, доказывать, спорить, объяснять по двести раз, а просто влюбиться без памяти и быть счастливым.

— Одиноко мне. — угрюмо произнес Миша.

— Даже сейчас? — Андрей чуть сдерживал смех.

— Ну ты понимаешь. Ясное дело, что не совсем прям одиноко. У меня работа, дочурка. Мне одиноко в сердце.

— Я думал тебе сердце согрела любительница Довлатова из Ясенево. — Андрей вдруг понял, что Миша хочет сказать что-то, что очень давно никому не говорил. — Ладно, прости пожалуйста.

— Да не, шутка хорошая. Просто, ну вот согрела она меня, а потом что? У меня постоянного партнёра не было уже боюсь сосчитать сколько. А ведь хочется приходить не в пустую квартиру, а кому-нибудь. И так как-то больно от того, что найти никого не могу. Я ж пытался. Даже на быстрые свидания ходил. Ну когда у тебя минута, и у неё минута, плюсики ставите, и если совпадает — телефонами меняетесь.

— А ты знаешь, ученые доказали, что эмоциональная боль человека длиться ровно 12 минут, все остальное — это самовнушение. И мы ведь очень часто жалеем себя. Но при этом жалеть себя — это целое искусство. Мы не можем жить без женщин, но порой с ними ещё хуже. Мы живем и дышим ради них, совершая при этом такие глупости, на которые, спустя время смотрим, и говорим: Ну и мудаком же я был. И вспоминаем себя во всём в этом, а потом смеемся над собой же. И это может быть брак, или серьезные отношения, суть не меняется. Если нас бросают — мы тупеем на глазах.

— Ну, родной мой, каждый имеет право на ошибку.