Сергей Решетников - Не в деньгах счастье

— Конечно, хочу, — закричал Аркашка, преданно глядя в глаза своему старшему другу (прим. теперь Гриша крупный бизнесмен при президенте или президент при нем, кто знает?)

— Тогда пойдем. С собой прихватим Колю для верности. А то у этого гада Мони в его шайке шесть пацанов. Думаю, мы втроем с ними справимся (прим. теперь Моня живет в Израиле. При нынешнем президенте, при его злопамятности Моне в Республике Тартарарамии практически нечего делать, хоть и имел он раньше успешный бизнес).

— Моня, сучара, быстро ко мне! — заорал Колян, увидев обидчика Аркадия на перекрестке улиц. — За наезд придется ответить. Нельзя обижать маленьких. Ты, вон, лоб здоровый, и папа у тебя стоматолог. В деньгах твоя семья не нуждается. Так зачем же ты, буржуйская рожа, пролетарского мальчика унизил?

— Ты, Колян, за базаром своим следи. Это моя территория. Что хочу здесь, то и делаю. Идите на свою улицу, там и права качайте, — грозно в ответ прошипел молодой жиган Моня.

К нему стали подтягиваться помощники — местные уличные хулиганы. Они умели драться и выглядели угрожающе.

— Ребята, может не надо, их много, — обеспокоенно прошептал Аркаша своим друзьям.

— Нет, уж драться, так драться. Учись, Шкет, отстаивать свою честь в любых ситуациях, — сказал Гриша, сжимая кулаки. — Будешь бздеть, не будет тебе счастья!

Моня и еще пять пацанов вместе с ним бросились навстречу непрошеным гостям. Аркаша с перепуга зажмурился. А Колян с Гришкой начали махать кулаками.

Драка была недолгой. Когда Моня, подкошенный боксерским хуком Николая, свалился на землю и начал скрючиваться, его подельники сразу же трусливо покинули поле боя. Они бежали, сверкая пятками, а Гриша и Коля громко улюлюкали им вдогонку.

Аркаша открыл глаза, но его помощь уже не понадобилась. Пацаны разрешили проблему практически без его непосредственного участия. (прим.: может и сейчас при президенте многие вопросы решались также, т.е. без участия президента?)

Моня продолжал корчиться и стонать.

Потом Аркаша пинал ногами поверженного противника. Вытащив из его карманов все деньги, наш герой громко кричал: «Это не твоя улица и не твой район. Это все будет моим. Все, все, все!»

Через много лет так и случилось. Аркаша Утин стал президентом Республики Тамтарарамии, и деньги полились к нему рекой.

Обстановка во взаимоотношениях Аркадия Аркадьевича Утина с олигархической братвой в последнее время претерпела очень серьезные изменения. Американцы со своей санкционной политикой, реализуемой в направлении друзей президента Республики Тартарарамии, стали последовательно вбивать клин в их когда-то дружественные узы. Если раньше, как говаривали в народе, власть имущие могли между собой «целоваться взасос», то сейчас, в связи с реальной угрозой потери бизнеса и разорения, многие крупные бизнесмены стали с опаской смотреть на верховную власть республики. Заокеанские интриганы за счет различных торговых и иных ограничений посеяли рознь в так называемый кадзен между олигархическим бизнесом и властью. Их главной целью было смещение Утина с поста президента и продвижение во власть своих вскормышей. Философия простая — раздрай и хаос. Приспосабливаясь к существующим реалиям, олигархи были вынуждены в угоду англосаксам распродавать им же акции своих предприятий, которые когда-то были построены предыдущими поколениями тартарарамцев. Тем самым, они вполне осознанно оказывали услугу непримиримым врагам своей страны по завоеванию относительно бескровным путем экономики Республики Тартарарамии. Но нашим врагам и этого уже было мало. Им подавай все и сразу.

Утин же уходить добровольно не хотел. Резон был до боли простым: потеряешь власть — неизбежно сядешь на нары, лишишься положения в обществе, денег, а может быть и самой жизни. Обманутые и униженные граждане могут быть очень суровы к узурпатору. Многовековая мировая история тому в подтверждение. Например, Гай Юлий Цезарь — правитель Римской республики — еще при жизни был обожествлен, а часть его имени, Цезарь, стала частью официального титула для последующих правителей великой Римской империи. Однако, 15 марта 44 года до н.э. группа заговорщиков, во главе с любимцем Цезаря Юнием Брутом, напала на правителя в помещении для заседаний Сената. Они были вооружены остроконечными стилосами и нанесли Цезарю двадцать три колотые раны, от которых тот скончался. Каждый из заговорщиков ударил правителя не менее одного раза для того, чтобы никто в отдельности не мог быть назван убийцей Цезаря. Вот чем порой может закончиться правление страной. С тех пор подобных трагических примеров было немало.