Сергей Решетников - Не в деньгах счастье

— Товарыщ глывныкамандыщий, разрышите абратица, — чуть заплетающимся языком, пытаясь притвориться трезвым, по-солдафонски оттарабанил командир национальной гвардии.

Для справки: Свинцов Викула Лаврентьевич — человек не очень высокого интеллектуального уровня, находящийся на высокой должности благодаря безграничной преданности «всевышнему».

— Почему, господин маршал, вы ко мне пришли в противогазе?

— Не, это у меня лицо такое после прыживаниев.

— А что за хобот впереди болтается?

— Не, ширинка у меня, кажись, застегнута.

— Да не внизу живота, а внизу лица.

— Так это галстук. От волнениев я его привык жувать. Оно отвлекает как-то по-особому. Да вот ешо насавой платок где-то задивался. Я в галстук-то и сморкался потом. Удобная вещь, понимашь, в офицерской форменной экипировке.

— Фу. Что вы себе позволяете, Викула Лаврентьевич? Если вы пьяны, то как нас будет защищать вверенная под ваше руководство национальная гвардия? Это что, полная анархия получается? Улыбка полусфер предмета глубокого исследования проктолога, что ли? — пренебрежительно спросил президент.

— Аркадий Аркадьевич, а к чему вы сейчас про врача сказали? — заинтересовался прессекретарь.

— Да так, к слову пришлось. Я же культурный человек, я же не могу вслух произнести слово «жопа». Вы должны это понимать.

— Не, не, у нас гасил среди личного состава нету. Все контрабасы и бабосы, и балобасы в достатке имеют. Бронелобые на изготовке стоят, никто не вялится. Всем, кто залупался, калабашек пораздавали. Все шуршат, бля, не по-детски. Иначе я бы им мозги на место поставил — из задниц в головы. А это, того самого, я, бля, не пьяный был, я в нирвану окунался. Типа решил спалить фишку. Мне доложили, что эти, бля, как их эк, эк, экананисты… Это не слонячье радио, здесь знают, как народные волнения зарубить. Вот и надо было все обкубатурить.

Теперь для читателя переведу сказанное им на гражданский язык: «У нас уклоняющихся от службы солдат среди личного состава нет. Все офицеры, работающие по контракту, деньги и еду имеют в достатке. Танкисты на изготовке стоят, никто не бездельничает. Тех, кто уклонялся от исполнения своих служебных обязанностей, наказали ударами по шее ладонью. Весь личный состав вверенных мне войск активно работает. Иначе я бы им сделал серьезное внушение. Я не пьяный был, на самом деле я анализировал сложившуюся ситуацию, заметив, что что-то идет не так. А еще в штабе мне доложили достоверную информацию, что экономисты знают, как прекратить народные волнения. Вот и надо было все проанализировать без суеты в уединении».

— Экананисты это, наверное, экономисты?

— Во, точно, шеф, эконанисты.

— Викула Лаврентьевич, вы же руководитель высокого государственного уровня. Вы должны были уже поднабраться искусства риторики. Говорите какими-то жаргонными словами. Материтесь, как дите малое. Вы же можете грамотно управлять армией, не привлекая санитаров. У вас же четыре класса образования. Мы вам диплом о высшем сделали и степень доктора наук. Наконец, вы же, хоть и не потомственный, но дворянин! Пора бы и окультуриться.

— Дык, я же наслушался этих, ну вы их назвали. Говорят, революционная ситуация сейчас. Верхи не могут, а низы растележились, мы их дрючили, дрючили, а теперя они не хотят терпеть. Поза может поменяться, и теперь нас будут дрючить по самое не балуй, а ешо и башку свернуть могут нах!

— Так, а что по этому поводу думает господин Ебаньков?

— Господин президент, я сейчас ПроАналЛизирую онанистические сети, тьфу ты, нанонейрологические сети и скажу вам свое мнение. Будьте добры, дайте мне семь минут, — невольно скатываясь на лексику Свинцова отрапортовал госсекретарь.

— Хорошо, а я пока с Викулой пообщаюсь.

Забегали биты и пиксели в смартфоне Yota, принадлежащем прессекретарю президента Республики Тартарарамии. Электронный мозг аппарата судорожно сканировал базы данных из различных источников информации. Моргали светодиоды, экран переливался всеми цветами радуги, и, наконец-то, процессор аппарата выдал итоговую информацию.

«Народ устал верить вранью. Жизнь простых людей ухудшается. Чиновники и олигархи жируют. Чтобы оттянуть конец, надо действовать незамедлительно, решительно и бескомпромиссно. Чик и все, иначе кирдык».

— Так-так, — начал разлохмачивать дыню (прим: крепко думать) президент.

— Аркадий Аркадьевич, нейросети дают информацию, что сегодняшняя критическая ситуации сродни той, которая была в России перед 1917 годом, — начал вещать Евгений Баньков, — если бы тогда царь сказал, что для крестьянства доведет Столыпинскую реформу до логического завершения, сделает восьмичасовой рабочий день для работяг вместо существовавшего тогда четырнадцатичасового, то и Октябрьской революции могло бы не быть, — продолжил вещать прессекретарь президента.