Александр Торик - Флавиан. Восхождение

— Грустно как-то! — вздохнул Анатолий. — А я-то думал, что, может быть, хоть на Афоне настоящего старца увижу!

— Да, может, и увидишь, — утешил его Флавиан, — если на то воля Божья есть! Ты помолись так: «Господи! Если есть на то Твоя святая воля, сподоби меня встретиться с благодатным старцем!» Сказано в Евангелии: «просите, и дано будет». Если человек чего-то духовно правильного и для себя душеспасительного искренне хочет и у Бога просит — обязательно дает ему Господь! Проси, если считаешь, что для спасения души тебе встреча со старцем нужна, проси без сомнения…

— А и попрошу, батюшка, — решился Анатолий, — вот возьму и помолюсь, как вы сказали!

— Пришли! — прервал беседу грубый я. — Ксиропотам!

Перед нами поднялись стены монастыря.

Путь от Ксиропотама к Дафни, в отличие от пути к Ксиропотаму от Пантелеимона, шел все время под гору, спускаясь к побережью, причем по широкой, бетонированной не по-советски, автомобильной дороге, соединяющей Дафни и Кариес. Под гору идти было легче, но…

Весь путь по открытой дороге был основательно прожжен полдневным средиземноморским солнцем, а это, знаете ли, в июле ближе к пятидесяти по Цельсию! Даже я со своей поджарой комплекцией был близок к расплавлению, а уж что доводилось претерпевать «широкоформатному» Флавиану, страшно было и представить! Даже надоедливый Анатолий перестал мучить батюшку своими расспросами.

Слава Богу, хоть не так далеко было идти, не более полутора-двух километров! Но все равно, когда мы вошли на территорию порта, я всерьез боялся, не хватанул бы батюшку опять инфаркт или инсульт, выглядел он плоховато.

Орлиным взором углядев среди немногочисленных зданий на набережной небольшую таверну, я твердой рукой направил к ней наш отряд и, затащив Флавиана в глубь помещения, быстро усадил его на свободное место в углу. Затем кинулся к сидящему за столиком неподалеку седовато-курчавому греку, комплекцией почти не уступающему Флавиану, одетому в светло-голубую широкую футболку с лакостовским крокодильчиком на кармане и поношенные спортивные брюки с вытянутыми коленками. С солидностью, явно выдающей в нем хозяина заведения, он что-то вычислял на калькуляторе, делая пометки в лежащем перед ним блокноте.

— Please! Water! Как это по-гречески… Металлико неро! — вспомнил я изучавшийся мною в самолете словарь-разговорник.

— Вы можете говорить по-русски! — подняв голову, сверкнул веселыми глазами солидный грек. — Димитрий! — Он повернулся к стоящему за стойкой невысокому сухощавому парню. — Дай батюшке большую бутылку воды из холодильника!

— Без газа! — уточнил я.

— Пожалуйста, — также по-русски ответил Димитрий, доставая из холодильника большую запотевшую бутылку минеральной воды, — вот, стаканы возьмите! С вас один евро.

«Везде наши!» — отметил я про себя, доставая из кармана портмоне.

— Вы русские? — поинтересовался я у хозяина, напоив Флавиана и убедившись, что он, вероятно, все-таки выживет после нашего марш-броска под палящим солнцем.

— Почему русские? Мы греки, понтийские греки! Просто жили раньше в Советском Союзе, потому и говорим по-русски! — ответил мне он.

— А! Вы, наверное, тоже из Грузии! — вспомнив о Марии, предположил я.

— Почему из Грузии? — возмутился из-за стойки Димитрий. — Почему все считают, что все понтийские греки приехали из Грузии?

— Ну, — смутился я. — Мария на набережной, водитель Григорий, они из Грузии…

— Янис из Казахстана. — Димитрий показал рукой на хозяина заведения. — А я из Краснодарского края России! Но мы все — понтийские греки!

— Простите-извините, — поднял я руки, — я думал, что слово «понтийские» означает какой-то район в Грузии, где живут греки!

— Понтийские — значит морские, точнее, приморские, живущие около моря, — раздался голос Флавиана. — Изначально так называли греков, живущих в городах-колониях на побережье Черного моря, по-гречески — Понта Эвксинского. А уж с побережья Черного моря они и расселились по всей территории бывшей Российской империи, впоследствии ставшей СССР.

— Это правильно, батюшка все правильно говорит! — закивал Янис.

— А то все заладили — Грузия, Грузия, — да я там и не был никогда! — удовлетворенно проворчал Димитрий.

— Вы не жалеете, что переехали сюда, в Грецию, — снова поинтересовался я, — все-таки жизнь пришлось начинать сначала, в новых условиях?

— Конечно не жалею! — удивился вопросу Янис. — Здесь хорошая жизнь, у меня бизнес хороший!