Мортен А Стрёкснес - Времена моря, или Как мы ловили вот такенную акулу с вот такусенькой надувной лодки

Треска ковром стелется буквально у нас на пороге, самые настырные акулы наверняка плыли следом от самого Ледовитого океана. Впрочем, даже будь у нас лодка понадежней, в море мы сейчас не пойдем. Ведь на носу у нас чемпионат Скровы по ловле трески.

Мы сами участвовали в прошлогоднем чемпионате. Проснулись мы утром после семибалльного шторма – всю ночь крепкий ветер задувал с юго-запада прямо в залив. Хуго забеспокоился, не приключилось ли какой беды с нашей плоскодонкой. В то время у нас еще не было понтонного причала: пришлось пришвартоваться у Эллингсенского рыбозавода.

Хуго таки напророчил. Когда мы добрались до той стороны залива, то увидели, что плоскодонка нахлебалась воды. Полчаса мы вычерпывали воду и боролись с ветром, пытаясь развернуть лодку носом к волне. А раз добрались до той стороны залива, заодно решили зайти в Утиную таверну – “Анкас йест’ивери”, где как раз шла гулянка по случаю чемпионата по рыбной ловле.

Под таверной в сугробе уже мостились два почтенных гражданина – они копошились в снегу, видимо, пытаясь устроиться поудобней. Внутренности таверны сотрясал блюз, знаменитый норвежский актер ревел во всю мочь: “Ты был буревестник / и как же ты сник / без страха пред бурей все в шторм улетели / ты с острова шлешь им горестный крик”.

А ведь часы к тому времени еще не пробили полдень. Возле таверны был развернут внушительный шатер персон на сто, не меньше, но народ уже в основном сбежал внутрь. Ветер не на шутку вознамерился сдуть эту конструкцию в море. Клиентура в таверне собралась солидная, женщины вели себя разнузданно, не отставая от мужиков. Подойдя к барной стойке купить вина, я поймал на себе неотрывный взгляд одного из посетителей. Я ответил той же монетой – стал пялиться на наглеца.

– Может, пойдем подеремся? – предложил он.

Слегка опешив, я учтивым тоном попросил его любезно обождать, пока я надерусь до той же “весовой категории”, что и он. Он, кажется, понял, что это шутка, но не оценил – ни улыбкой, ни каким-то другим знаком. Хуго, сидевший поодаль, обратил внимание на нашу милую беседу и, когда я вернулся за стол, поинтересовался, из-за чего сыр-бор. Узнав же, ничуть не удивился, лишь объяснил, что я нарвался на местного костолома и что лучше мне с ним не связываться.

Тут Хуго вспомнил одну историю из детства. Из своего дома он увидел, как какой-то мужик выбежал на улицу из дыры, которую непосредственно перед этим сам и проделал в шатре ножом. Следом из дыры выбежали еще двое и бросились вдогонку за первым, а тот пустился наутек в сторону берега. Тут из шатра показались языки пламени – то ли пытаясь выскочить, то ли в пылу драки кто-то опрокинул примус и устроил пожар. Добравшись до кромки воды, беглец кинулся в залив и поплыл. Преследователи, сбегав за дробовиком, стали палить ему вслед, а тот усердствовал, пытаясь добраться до лодки. Та была пришвартована к бую в полусотне метров вниз по Внутренней протоке.

На другой день из районной полиции пожаловал ленсман. Видно, кто-то донес по телефону. Суровая длань закона дотянулась до зачинщиков, заставила троицу пожать друг другу руки и скинуться на новый шатер. Все тотчас помирились, и дело было забыто.

Метте тоже пришла в Утиную таверну на ту прошлогоднюю вечеринку. Вообще-то нервы у нее будь здоров, да и праздничных гуляний она не чурается. Просто в тот раз ее покоробила крикливая и слегка бесноватая атмосфера заведения, куда битком набились люди, которые не привыкли столько пить, а хватив лишнего, коллективно впали в какой-то карнавальный экстаз, допускавший весьма вольную трактовку норм приличия. А потому Метте быстренько свинтила.

Мы же с Хуго не пошли за ней, больше из вредности (нас и самих напрягала обстановка). Оставалось только гадать, в каком именно искусстве собрался состязаться народ на этом чемпионате. Природная скромность уступила место безудержной, залихватской беззастенчивости, с которой не так-то легко совладать, если не проникнуться этим духом с самого начала, влившись в общую струю. Сглаживая возникший диссонанс, мы стали налегать на красное вино. К четырем дня мероприятие, слава богу, закончилось, и закончилось удачно – никто не загремел с причала и никого не сдуло ветром.

Помню последние слова Хуго перед тем, как мы, согнувшись в три погибели, в метель пошли обратно к Осъюрдгордену:

– Чтобы я когда-нибудь организовал у себя такое безобразие! Да ни в жизнь!

И вот, уже через пять дней, то же самое безобразие ожидается в Осъюрдгордене. Утиная таверна закрылась в том же году. Метте и Хуго предложили принять чемпионат по ловле трески на своем огромном подворье – более подходящего места для этого мероприятия ныне на острове не найти. Мои друзья не могли упустить такую возможность. Много средств вложили они в Осъюрдгорден, – нужно же и окупать затраты. Многое еще предстоит отремонтировать, до полного восстановления далеко, денег потребуется уйма да и банковские кредиты отдавать надо. Кто-то скажет: рановато еще устраивать здесь подобные мероприятия, но тут, как говорится, лиха беда начало.