Татьяна Василевская - Если бы

Филимон удивленно посмотрел на него. Вот те раз. Закоренелый холостяк Вован влюбился и женится. Наверное один он, Филимон, так и помрет бобылем.

— Мама тебе писала. — все так же широко улыбаясь сообщил Сеня. — Только сказала, что ты ничего не ответил.

— Да она, наверное, на старый адрес писала. — стараясь говорить спокойно, сказал Филимон. Сердце ухало в груди и он никак не мог заставить его прекратить эту бешенную скачку. — Я ведь тоже только два месяца назад в Москву вернулся. Почти два года в деревне жил. После того как в отставку ушел.

— Ты больше в ФСБ не работаешь?

— Нет. Я от туда ушел. Теперь бойцов спеназа тренирую. — сказал Филимон.

— Здорово! — восхитился Сеня восторженно глядя на героического друга своего отца. — Приезжай к нам в гости. Все будут рады. — предложил Сеня, заранее предвкушая теплую радостную встречу.

— Да может, как-нибудь. — уклончиво ответил Филимон, совершенно точно зная, что лучше даст отрезать себе руку, чем поедет на встречу с его матерью. Нет уж. Он спокойно жил все это время и почти не вспоминал ее и даже когда вспоминал, почти ничего не чувствовал. А вот сейчас мальчишка сказал про мать, про ее письма и заныло в груди, и опять хоть беги из Москвы, спасайся от этой напасти, от своего проклятия. Насмешка судьбы. Он только вернулся и она тут как тут. Она, наверное, наказание за его грехи, которых не мало накопилось за жизнь.

Они еще немного поговорили про Сенину учебу. Про работу Филимона. Перед расставанием Филимон дал Сене визитку и сказал звонить ему в случае чего, если понадобится помощь.

До свадьбы Вована оставалось меньше двух недель. Вера нашла дом, но там нужно было сделать ремонт и они пока все еще продолжали жить в квартире Теляниных. Алина Николаевна была несказанно рада этому, тем более, что Вован, еще два месяца назад, перебрался к будущей жене. Алина Николаевна была счастлива, что сын наконец-то женится, но предстоящее одиночество после того как Вера с мальчиками покинут ее огромную квартиру, пугало ее. В доме станет совсем пусто, а без жизнерадостных детей, без милой доброй Веры и без ее вечно, кипящего и бурлящего энергией сына здесь будет совсем тихо и тоскливо.

— А Вы переезжайте к нам. — смеялась Вера. -Дом большой, всем места хватит.

Алина Николаевна вздыхала и даже порой плакала ночью потихоньку в своей комнате.

Вера поехала посмотреть как идут дела с ремонтом. На этот раз она поехала не на такси, а на автобусе, что бы посмотреть сколько времени он идет и где останавливается. В дороге она запуталась и вышла на одну остановку раньше, чем нужно. На противоположной стороне дороги был установлен указатель с названием населенного пункта и расстоянием до него. Вера вдруг вспомнила, что на визитке, данной Филимоном Сене, обозначен тот же поселок, что и на указателе.

Закончив свою инспекцию, и, переругавшись с рабочими и их бригадиром, Вера проехала одну остановку и, перейдя дорогу, стала ждать автобуса до указанного поселка.

Филимон проводил ежедневную проверку физподготовки личного состава. Молодые ребята, взмокшие от пота, уже еле передвигавшие ноги от усталости, мечтали только о перерыве и отдыхе. Полковник Филимонов спокойно наблюдал за прохождением занятия, подгоняя молодых бойцов. Со стороны казарм подбежал молоденький сержант и, взяв под козырек, обратился к грозному командиру.

— Товарищ полковник, Вас на проходной женщина дожидается. Вера Николаевна Кречетова.

Сержант мог бы даже не называть имя. Филимон при слове женщина понял, что это она. Больше и не могло быть ни какой женщины. Все немногочисленные отношения в жизни Филимона быстро заканчивались. Со всеми своими женщинами он был холоден, почти равнодушен. Ни одна не зацепила его, не увлекла, не заставила сердце биться чаще и сильнее. И все эти романы, которые и романами-то не назовешь, одинаково заканчивались. После непродолжительных, причем не постоянных, а эпизодических отношений все его подруги, не выдержав холодности и равнодушия, отсутствия хоть каких-то чувств с его стороны, заявляли, что бросают его бесчувственного солдафона и истукана, надеясь хоть напоследок досадить ему, сделать больно. Я тебя бросила, вот теперь ты поплачь, скотина ты бесчувственная. Но Филимона такой исход очень даже устраивал. Не требовалось самому прекращать ненужные, становящиеся в тягость отношения.

И вот сейчас назначив вместо себя одного из подчиненных Филимон направился легкой пружинящей походкой в сторону КПП, и глядя на его невозмутимое лицо никому бы и в голову не пришло, что он изо всех сил старается не побежать, причем сам не знает в какую сторону, то ли туда, где ждет жена его друга, то ли в прямо противоположную и бежать без оглядки, как можно дальше.