Наталия Гуревич - История «Бродячей собаки». Золотая тусовка Серебряного века

Не могла редакция журнала "Черное и белое" обойти вниманием место, куда ежедневно приходила всем составом после праведных трудов на благо акмеизма. Принимали в "Собаке" не только по средам, как "на башне" у Иванова; регулярно случались еще и "субботы", а нерегулярно - "понедельники", "вторники", "четверги", "пятницы" и "воскресенья". Тогда устраивались объявленные и необъявленные вечера с более или менее разработанной программой. День за днем - маскарады, поэтические вечера, театрализованные представления, лекции, диспуты, бенефисы, танцевальные спектакли, ночи музыкальных имровизаций и спонтанной декламации, в крайнем случае, праздничные банкеты, и совсем уж в крайнем случае - обыкновенные застолья. И почти каждый вечер в зале Пётр Петрович Потёмкин, человек двадцати пяти лет, громадного роста, силач, борец, пьяница и дебошир (по воспоминаниям Ахматовой), а также отличный шахматист, "сатириконовец", поэт, о котором Саша Черный писал: "Он единственный из всех создал исполненный своеобразия, грации и лукавства национально-лирический цикл типических персонажей русского города…" . Если Борис Пронин был "деловой душой" "Собаки", то Потёмкин, говорят, воплощал ее артистическую душу:

Автор коротких и остроумных скетчей, написанных специально для подмостков „Бродячей собаки“, он сам их ставил, нередко играя в них главную роль. Он очень искусно танцевал, умел поддерживать веселье, отлично умел вызывать на „поединок остроумия“ любого из посетителей „Собаки“ и подавал реплики меткие, веселые, всегда корректные… (поэт Николай Оцуп)

Пару лет спустя Потёмкин устанет от театральной суеты, загрустит о своем растрачиваемом на пустяки таланте, но 31 декабря 1911 года он принял самое активное участие в новогоднем вечере, которым "Бродячая собака" заявила о своем появлении на свет.

1912 новый год в "Собаке" встречали Карсавина, Тэффи, Михаил Фокин, Саша Черный, Маковский, артист Юрьев, поэт Тиняков... А еще Бальмонт, Северянин, Мандельштам, Зенкевич, Лозинский, Нарбут, композитор Сац, Эренберг, художник Зданевич, режиссер Петров и многие другие.

programmka

Что там было, доподлинно неизвестно; подробного описания этого вечера никто не оставил. Зато известно, чего там не было - премьеры толстовского фарса "О еже, или Наказанное любопытство". Алексей Толстой (отметивший 29 декабря 1911 г. свое 29-летие) написал этот фарс в подражание поставленным в "Старинном театре" средневековым пьескам «Фарс о чане» и «Фарс о шляпе-рогаче». Простодушная и недвусмысленная грубость действа («Ах, цветок, цветок был мал, / Толстый шмель цветок сломал»), прерываемая явлениями аллегорической фигуры Времени ("Я время играю / И вам объявляю, / Что год уже вот / Пролетел…"), венчалась фантастической сценой: некий Аббат рожал ежа.

Д о к т о р

Рожать ежа ужасное мученье!

Вам кесарево сделаю сеченье.

(достает из его утробы ежа)

Провиденье дало сына,

Человек родил скотину

и т.д.

В последний момент автор отменил представление. "Не надо, - сказал, - эту ерунду показывать столь блестящему обществу". И не стали показывать.

Итак, Гумилев навсегда покинул "башню", стал проводить ночи в этом подвале, и не пожалел, ибо здесь жар свечей и камина соединялся с жаром сердец и речей, с новой силой развернулась старая тусовка.

Решалось все просто, - писал Судейкин, вспоминая в эмиграции "Бродячую собаку". - А почему не устроить вечер романса Зои Лодий? А почему и не устроить? А почему не устроить вечер Ванды Ландовской? А почему и не устроить? А почему не устроить вечер Далькроза с конкурсом императорского балета, вечер «Цеха Поэтов», вечер чествования Козьмы Пруткова, вечер современной музыки, доклад о французской живописи? А почему и не устроить?

Так осуществлялись вереницы вечеров. У нас был свой оркестр, в котором играли: Бай, Карпиловский, братья Левьен, Хейфец, Эльман.

А почему бы не устроить вечер поэтов и художников? А почему бы не устроить!

Радаков, создатель «Сатирикона», сделал ширму, перед которой выступал Владимир Маяковский. Кульбин сделал ширму для Василия Каменского. Бурлюк сделал ширму для самого себя. Я для Игоря Северянина.

судейкин арлекины

Через две недели после открытия в "Бродячей собаке" устроили заочное чествование Константина Бальмонта. Бальмонт тогда в России был персона нон грата, но "собачники" решили, почему бы не отметить 25-летие его поэтической деятельности, и отметили. Городецкий прочел вступительный доклад о юбиляре, а потом Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Гипнус, Доминов, Муравьевская читали стихи - свои. Было уютно и мило.