Удивительное, невозможное, совершенно немыслимое случилось пятью минутами позже…
Жена потянула меня в музей Грина. И там на одном из стендов стояла фигурка. Это был маленький уплывающий кораблик с красными парусами. Я сначала не понял, но жена мне сказала:
– Прочти.
И я прочел чуть ниже на бумажке, что эта поделка Софии Мирзы из поселка Ермолино Дмитровского района.
– Победила другая игрушка, – сказала нам подошедшая работник музея, – но мы в последний момент решили выставить и эту…
– Я помню, она должна была участвовать в конкурсе по Грину, – сказала жена. – Все объяснимо.
– Скажи, – ответил я, – каков шанс, что детская поделка, слепленная в Подмосковье, не выигравшая конкурс, появится в музее Грина в Феодосии, где окажемся и мы, и ты случайно зайдешь туда именно в тот момент, когда ненадолго открылась эта экспозиция?
– Я, честно говоря, думала и надеялась… вдруг я что-то увижу.
– Если хоть с горчичное зерно… – ответил я.
Не знаю, много ли изменил во мне тот случай. Стал ли я лучше и мудрее. Не думаю. Ведь даже Апостолы не вразумились чудом с хлебами. Чего уж обо мне говорить…
Но за тот момент, за этот маленький плывущий вдаль корабль я благодарен Богородице.
И есть.
И буду всегда.
– Ехать, – говорю, – ехать надо.
– Почему надо? – спрашивает. – Что мне там?
– А здесь тебе что?
Что ей здесь? Осень бесконечная. Дождь пузырями по речке. Осока, увядшая в воде. Туман у черного леса.
Дом на холме над рекой.
Окно.
Капли по стеклу.
– Ты знаешь.
Я знаю.
Она мне рассказывает…
* * *
…Я с ним самая лучшая. Это тебе трудно понять. Ты всю жизнь стать самым лучшим стремишься, чтобы только в своих глазах таким быть. Оттого и покоя тебе нет. А я с ним – лучшая. Не знаю, как объяснить.
Вот приду домой, и чего бы дома не было, все лучшая. Он это умел. Работник – так себе. В совхозе к нему без уважения. К работе не то что равнодушный, но без сметки…
Только одно качество у него было, но такое, что можно все отдать. Уж если чего решил, то все. Верен своему решению. Мог бы жениться на Светке из Колпина, на Маше из Белья, да на ком еще… А у нас с ним любовь не любовь. А так. Ходили в гляделки играли… Мамаша у него ух противная. Продавщицу в сельмаге видел? Та, что старая. Вот. Злющая. Сказала, с кем хочешь ходи, хошь женись, хошь подженись, а не с ней. Ее, говорит, мать бросила. Дурная кровь. Как кутенка, подбросила в мешке, нешто утопить. Так и она, какая жена? С детдома взятая. Такие все равно потом стезю свою найдут. По рукам да по мужикам.
А он, вишь ты, упертый. Прямой. Без денег, без родительского разрешения, да к моим-то приемным пришел. Пешком через три деревни. Батька сказал, работник ты вот какой, не гожий, а что верный, так в том вся суть. Не продашь.
Ну вот.
* * *
Она молчит. И я молчу…
Теперь уж никакой рыбалки. Запоздал я. Осень. Рыба в озера ушла до следующей весны. Так у меня всегда. Запоздал. На озеро еще можно, но холодно, сыро, да и бесполезно. Затаилась рыба до зимнего клева.
Дома натоплено у нее и всегда чисто. Хотя когда ей прибирать? С утра рано в Сергейцево шагает пешком на автобус, который в город на работу отвезет…
– Ну вот, хоть в Сергейцево переезжай. Не придется тащиться каждое утро по три кило.
– А дом там такой есть? Чтобы на пригорке, над рекой?
– Такого нет. – Я сдаюсь сразу. Не упертый я. Не прямой. – Может, другой есть? Этот-то красивый, и место, правда, замечательное. Только старый. Покосился уже. Того гляди и съедет с пригорка в реку.
Я пытаюсь шутить. Но с ней не выходит. Такая же прямая, как он.
* * *
Что ты? Он был прямее. Как рельса, про него батя говорил. От родителей ко мне ушел. Бате пообещал, что всю жизнь в этом доме со мной.
Мне с ним по первому году очень трудно пришлось. Мне страсти хотелось. Знаешь, не улыбайся только, женской такой. Чтобы бежать, стремиться, чтобы в объятья, глаза закрыв и голову запрокинув. Чтобы уехать куда-то, сорваться. Плакать чтобы. И ревновать. А его к кому ревновать? Какой, спрашивает, смысл? Ты самая лучшая. И родителям своим то же самое сказал. Она, говорит, лучшая. Я-то знала поначалу, что нет. Что вот, видишь, нос? Длинноват. Ну и кое-че не видишь.
Через год уверилась. Я для него лучшая.
* * *
– Я не говорю, что не устаешь. Еще как устаешь от таких. Бате моему приемному обещал меня беречь, дом беречь. Да так и все. Как вкопали рельсу. Никуда. Ни за что. И мне уже не сбежать, не отказаться. Я для него самая лучшая. За все десять лет сколько сказал – столько сделал. Ни на минуту не опоздал. Здоровье бычье. Работал так себе, говорят, но все вовремя всегда. И домой, представляешь, ни разу не опоздал. Что ты, спрашиваю, с мужиками не пошалишь. Все шалят. Все мужики у нас шалят. Водкой ли, девками ли. А чаще тем и другим. Мало ли зарослей у реки.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу