Эльмина Отсман - Спорю с судьбой

Набралась храбрости, написала письмо. В нем рассказала о себе, о наших условиях труда, о том, как трудно здесь работать на комбайне СК-4. Он плохо перерабатывает хлебную массу, когда урожайность достигает сорока центнеров с гектара. В конце письма обратилась с просьбой прислать в наш колхоз красавицу «Ниву».

Ответа ждала с тревогой. А вдруг высмеют мою просьбу и напишут, что частных просьб завод не выполняет? И когда вдруг вынула из почтового ящика утреннюю почту и увидела среди писем конверт со штемпелем «Ростсельмаш», от волнения сердце у меня на какое-то мгновение сжалось. Что там? Радость или разочарование?

Ответил мне заместитель главного конструктора товарищ Блохин. Написал коротко. Сообщил, что, действительно, на заводе создана новая конструкция комбайна, но она еще только проходит испытания. Назвать точно сроки серийного выпуска новой машины пока невозможно. В конце письма товарищ Блохин заверил, что я буду одной из первых работать на «Ниве».

Как я жалела, что в эту минуту не было со мной Алекса. Мне так необходимо было разделить с ним свою радость!..

Позже с высокой трибуны Третьего Всесоюзного съезда колхозников я снова обратилась со своей просьбой к конструкторам комбайнов. Третий съезд колхозников проходил 25–27 ноября 1969 года в Кремлевском Дворце съездов. Для меня участие в нем было очень интересно — близкий сердцу, наш, колхозный, съезд. Для меня он был особенно памятен и тем, что мне предоставили на нем слово для выступления.

Волновалась перед выступлением так, что даже аппетит потеряла и сон. Выступление у меня было подготовлено заранее. Пока сидела в зале, слушала других делегатов, забывалась, и волнение несколько отступало, но как только называли фамилию нового оратора, представляла, как и я пойду по залу, поднимусь на трибуну, окажусь лицом к лицу с огромным залом… Я была единственной, кто должен был говорить от имени эстонских колхозников, высказать все, что волнует меня и всех колхозников нашей маленькой республики, и когда думала об этом, чувствовала, как мурашки бегут по спине.

Невольно вспомнила свое первое выступление перед «аудиторией», когда я, секретарь партийной организации, держала речь перед несколькими коммунистами. До сих пор чувствовала свои онемевшие губы, отяжелевший язык. Но там моя беспомощность была только моим позором. А здесь? Вдруг выступлю плохо? Краснеть будет вся республика. Правда, за прошедшие годы много раз выступала перед самыми разными коллективами. Чувствовала, что умею установить контакт с аудиторией. Люди слушали меня, им было интересно. Но это все были свои односельчане, которые знают тебя хорошо, и если ты что и не так скажешь, простят тебя. И рассказывала им о том, что сама хорошо знаю, чувствую, мои чувства были понятны и созвучны их чувствам. А здесь, в Кремлевском Дворце, где сидят представители всех национальностей нашей огромной страны, где находятся руководители партии и правительства, какие найти слова, чтоб они дошли до сердца каждого?

Выступать я должна была на третий, заключительный день съезда. В перерыве ко мне подошел распорядитель и попросил пересесть в первый ряд. Заодно предупредил, что мое выступление, рассчитанное на 15 минут, нужно сократить.

Сидела я в первом ряду ни жива, ни мертва. Там, сзади, среди своих делегатов, немного легче было. Все-таки свои. Сидела, ждала, пока назовут мою фамилию, ощущала сзади себя дыхание огромного зала и чувствовала себя совсем маленькой и беспомощной.

На трибуну поднялась буквально не чуя под собой ног. Начала говорить, а губы не слушаются. Пересохли, как земля в засуху. Отпила глоток воды, посмотрела в зал. Увидела доброжелательные, ободряющие, внимательные глаза и вдруг неожиданно успокоилась и сказала все, что хотела сказать. Закончила свою речь тем, что есть у меня мечта поработать на новом комбайне.

Не ожидала я, что мои слова столько аплодисментов вызовут. А в перерыве ко мне подходили знакомые и незнакомые люди, поздравляли с хорошим выступлением.

Анна Чеботарь из Молдавии вихрем налетела на меня:

— Ой, Эльминочка, как хорошо ты выступила, — обняла и в обе щеки расцеловала.

Поздравил меня, сказал теплые слова и первый секретарь ЦК КПЗ товарищ И. Кэбин.

27 ноября я высказала пожелание о том, что хотела бы поработать на новом комбайне, а 6 марта получила письмо от главного конструктора Красноярского комбайнового завода товарища В. Гаврилова. В конверте, кроме письма, лежали снимки нового комбайна «Сибиряк-СКД».