Валерий Гужва - Призрак Шекспира

Они молча обнялись и постояли так немного, подбородком он касался затылка Нины — был выше на голову.

— Что у тебя сегодня?

— Прогон. И премьера. Я же говорила.

— Разве?

— Забыл? У тебя на столе должно быть официальное приглашение. Главное — приглашаю я. Или договориться о контрамарке?

— Действительно что-то выдающееся?

— Не знаю. Режиссер из нас все души повытрусил.

— Это, наверное, вся управленческая команду приглашена?

— Конечно. Событие планетарного масштаба. Шекспир в свете провинции двадцать первого века.

— Шекспир… Гм… Почему Шекспир?

— Мировая классика.

— Спасибо. Грандиозное объяснение. У меня образование техническое, однако, кто такой Шекспир, догадываюсь.

Нина засмеялась.

— Этого достаточно. То придешь?

— Если не будет форс-мажоров.

— Никаких мажоров. Буду для тебя играть…

Нина встала на цыпочки, поцеловала Василия в щеку.

— Побрейся, колешься…

Водитель повез заслуженную артистку Нину Пальченко в город, а глава администрации, по журналистской терминологии губернатор, Василий Егорович Емченко, побрился, надел темный костюм, рубашку в мелкую полоску, пристроил галстук в фиолетовых тонах, взял телефон, чтобы пожелать доброго утра жене.

За пятнадцать лет, прошедших со дня их свадьбы, особенно за последние два года, Марта привыкла к одиночеству в кровати. Еще когда они вместе жили в столице и Василий без устали продвигался, сначала медленно, а потом все динамичнее, по ступеням власти, он просиживал ночи, готовя срочные бумаги в Кабмине, а затем в администрации Президента, и это стало нормой их супружеской жизни. Марте никогда не приходило в голову, что кроме служебного долга у мужа могут быть другие причины днями, а иногда и ночами не переступать порог квартиры. На их детей, мальчика и девочки, уходило все ее время, матерью она была по призванию. Если бы у них не было детей, возможно, у Марты появилось бы чувство одиночества, пустоты в жизни, а то, гляди, подозрительность да ревность свили бы гнездо в ее здравомыслящей голове, а так за постоянными заботами сначала о здоровье и благополучии, а дальше о школьных успехах потомков ей некогда было предаваться глупым мыслям.

В отпуск — это было железное правило — они ездили всей семьей, и этого курортного месяца вместе с мужем и детьми Марте хватало надолго.

Брать семью на Слобожанщину, куда он был назначен для наведения порядка (так и сказало первое лицо государства при короткой встречи с глазу на глаз: «Наведи порядок, Василий Егорович, полагаюсь на тебя»), Емченко не стал. Оснований на то было больше, чем достаточно: во-первых, судьба губернатора всегда непредсказуема, местные деятели во все времена ревностно относятся к «варягам», мало ли что могут придумать, чтобы избавиться от пришлого, если он начнет наступать на мозоли; во-вторых, оставлять приличную столичную квартиру в престижном районе было бы — по меньшей мере — опрометчиво: никто не знает, какие неожиданности может подбросить жизнь; в-третьих, дети учатся в гимназии высшей категории, провинция никогда не даст такого уровня образования, что бы там ни говорили; и в-четвертых, минимум раз, а то и больше в месяц приходилось бывать в столице, контактов в телефонном режиме с президентской командой и с кабминовскими генералами было недостаточно. Так, он говорил в шутку жене: «Считай, вышла замуж за дальнобойщика, неделю в рейсе, два дня дома». Марта делала вид, что воспринимает мужнин юмор, только как-то сказала так, между прочим: «Интересно, что ты будешь делать, когда перестанешь свою фуру гонять? Ваши фуры, кажется, ремонту не подлежат: или на металлолом, или…» Выяснять, что именно стояло за вторым «или», Василий не стал, однако, отдав должное здравому смыслу жены, отшутился: «Когда-нибудь, может, переквалифицируюсь в диспетчера. Хоть так, хоть сяк перспектива одинакова: от сидячей работы сама знаешь, что и на чем бывает».

Возможности аварии, карьерной катастрофы Емченко не предполагал, шестым или седьмым специфическим аппаратным чувством предвидел призрачные, туманные препятствия, гипотетические опасности и находил те варианты решений, действий или противодействий, которые давали оптимальный результат.

До поры, когда началась его управленческая карьера, Василий Емченко успел окончить аспирантуру при политехническом и защитить кандидатскую. Возможно, и дальше ему стелился бы научный путь, но молодой кандидат решил совместить теорию с практикой и пошел работать на относительно молодое предприятие электронной промышленности. Там подхватила его волна народного энтузиазма, сопровождавшая решительные перемены общественного климата. Емченко, завсегдатая митингов, при случае хорошего оратора, заметили. Участковый инженер к тому же был квалифицированным специалистом, и ничего удивительного в том, что вскоре он заменил специалиста старой школы в должности главного инженера, не было. Дальше — пошло-поехало: городской совет, где он занимался проблемами компьютеризации образовательных учреждений, целых отраслей хозяйства, а дальше — неожиданное предложение баллотироваться в Верховную Раду.