Имре Шаркади - Избранное

До сих пор игра только развлекала меня, и я не слишком старался. С того момента, как углом глаза я увидел, что Печи появились в дверях, игра сама по себе перестала меня занимать. Я почувствовал, как горячо стало вискам, быстрее забился пульс; делая глубокие вдохи, я постепенно привел себя в прежнее спокойное состояние: суетиться мне нельзя. Я не смотрел на них, но все же заметил, что они остались здесь и то и дело посматривают на меня. Почувствовав, что сердце мое бьется нормально и волнение схлынуло, я начал играть с рассчитанной точностью.

Откровенно говоря, играл я как позер. А сам думал: в чем тут дело? В жену Печи я не влюблен, это несомненно. Заставить себя полюбить ее было бы мне весьма трудно. Так что же тогда означает мое волнение?

Нельзя сказать, чтобы я страстно желал эту женщину, что один вид ее заставлял мое сердце учащенно биться… Да и не настолько все это было важно для меня, чтобы заставить действовать… Что же это в таком случае?

Я взглянул на нее, она ответила мне взглядом, между двух ударов ракеткой, улыбнувшись, я приветствовал ее, она ответила улыбкой, а я все старался разгадать ребус.

Ничего не приходило мне в голову, хотя, вспоминая об этом теперь, я готов верить, что тогда у меня появилось предчувствие смертельной опасности, и я взволновался, как во время первой охоты на крупного зверя. Птицу способен поймать в силки даже ребенок, но совсем иное дело брать на мушку оленя. Олень смотрит на тебя своими кроткими глазами, он ничего тебе не сделал, ты любишь его, тебе хочется его погладить… Эх, все это я выдумываю задним числом, а тогда никак не мог определить, почему меня охватило волнение.

Мы закончили игру, я отдал ракетку Печи, чтобы он занял мое место. И сел на скамью рядом с его женой.

— Да, — сказала она, — вы слишком хорошо играете, нам трудно было бы состязаться с вами.

Я видел, как Печи вошел в игру. Они бросили жребий — кому с кем играть, и парная игра началась. Мне было жарко.

— Охотнее всего я принял бы душ, — сказал я.

И прежде чем женщина успела ответить, а она смотрела на меня и собиралась что-то сказать, я продолжил неожиданно:

— Я схожу по вас с ума. Так влюбиться! Когда вы вошли, у меня остановилось сердце. Хотелось жалобно запищать, как двухнедельный щенок, от мучительного сознания, что вы не моя.

Я сделал небольшую паузу:

— Пойду приму душ. Сейчас с вами говорил усталый, потный человек. Освежусь, сойду к вам и все повторю снова.

— Не надо, это лишнее, — тихо сказала она, но я не обратил внимания на ее слова, сделал вид, что не расслышал, и удалился.

Душ… как мы обращаемся со своими нервами… Я пошел не под душ, а в бассейн, попытался проплыть под водой от стенки до стенки четыре раза, потом пять, шесть, все время думая, что если и на этот раз удастся, то… Я провел там не больше пяти минут. Парная игра еще не должна была окончиться… холодный душ в моей комнате… одна минута, господи, только бы не упустить, только не упустить, иначе я повешусь на самом высоком буке…

Не упустил.

Они все еще играли — второй сет только начался.

Я сел рядом с ней, с другой стороны сидел мальчик. Это меня смущало. Что делать? Я спешил, остановиться сейчас — подобно смерти, мальчика я просто приподнял, как вещь, поставил на ноги и посмотрел ему прямо в глаза:

— Не тебя ли случайно дядюшка Мишинаи ищет?

— Меня? А кто это? — спросил он.

— Беги к швейцару, он объяснит.

Опустившись на скамью, я сказал:

— Ничего не изменилось. Я схожу по вас с ума, и примите к сведению: меня не интересует ни ваш муж, ни ваш брак, ничего не интересует. Вы богом созданы для меня!

— Странно, что вы это говорите.

Я промолчал. На это ответить нечего, я действовал рассчитанно, она инстинктивно. Она защищалась. Я не ответил и таким образом не дал ей возможности защититься.

— Давайте больше не общаться, хорошо? — предложила она дружелюбно и с надеждой.

Я с облегчением вздохнул. Это шаблон. Она предлагает возвести стену. Меня ли остановит такое препятствие?

Да, легко возбудимая, самовлюбленная неврастеничка. И даже не умна.

И тут она подняла на меня глаза.

— Теперь вы подумали, что я глупа? Мне тоже пришло это в голову. Но знаете, со мной довольно безнадежное дело… Всем известно, каждой женщине приятно вдруг пробудить такую страсть… Но сейчас вы действительно постучали не в ту дверь.

— Я не стучал, — произнес я хрипло и глухо, — я только сказал, что думал.

— С точки зрения результата это одно и то же.