Пэм Дженофф - Пропавшие девушки Парижа [litres]

В комнатах с дубовым полом царил идеальный порядок. Грейс не заметила ни фотографий, ни других личных вещей, за исключением старинного граммофона в углу. Она высматривала признаки присутствия женской руки, но таковых не увидела. Создавалось впечатление, что Марк здесь почти не живет. Он завел ее в кабинет, где на стене висел телефон.

– Пойду сварю кофе, – сказал Марк, оставляя ее одну.

Грейс прошла к письменному столу, затем достала листочек с выписанным номером, продиктовала его телефонистке и стала ждать. За столом Марка тихо шипел радиатор.

Один гудок, второй. Ничего не выйдет, уныло думала Грейс, слушая длинные гудки. Она собралась уже повесить трубку, почти опустила ее на рычаг, и вдруг с другого конца линии донесся шум. Грейс быстро поднесла трубку к уху.

– Алло? Пригласите, пожалуйста, мисс Энни Райдер.

– Минутку. – Глухой стук – видимо, трубку на что-то положили или бросили; потом удаляющиеся шаги. Воображение нарисовало Грейс дом с меблированными комнатами вроде того, в каком она жила в Нью-Йорке. Хозяйка, вероятно, пошла за жилицей.

– Да? – раздался в трубке другой женский голос – на этот раз скрипучий и явно принадлежавший англичанке.

– Мисс Райдер?

– С кем я говорю?

Грейс прочистила горло.

– Меня зовут Грейс Хили. Прошу прощения за беспокойство. Я пытаюсь отыскать Сэлли Райдер. В качестве контактного лица мне назвали Энни Райдер.

– Сэлли? – удивилась женщина. – Зачем она вам?

– Я пытаюсь с ней связаться. Подумала, может, вы знаете, где ее искать?

– Сэлли была моей сестрой.

Была.

– Простите, я не знала, что она умерла. – Сэлли не числилась в списке девушек, бесследно исчезнувших в ходе фашистских спецопераций под кодовым названием «Ночь и туман». – Она погибла во время войны?

– Нет. Она погибла после войны, в автокатастрофе.

Как Том. У Грейс внутри все болезненно сжалось. Она заставила себя сосредоточиться на телефонном разговоре.

– Простите, что потревожила вас. У меня есть несколько вопросов по поводу деятельности вашей сестры во время войны. – Грейс помолчала. Ей казалось, что это слишком личные вопросы, чтобы обсуждать их по телефону. – Я сейчас в Вашингтоне, не так далеко от вас. Мы не могли бы с вами встретиться?

– Даже не знаю… – нерешительно протянула женщина.

– Прошу вас, это очень важно. Я могу подъехать к вам, если так удобнее.

– Нет, – категорично заявила женщина, словно не желала, чтобы к ней домой вторгались чужие люди. – Сегодня вечером я буду в «Уилларде». Если хотите, мы могли бы встретиться там в баре в семь часов.

Грейс терзали сомнения. Если она пойдет на встречу вечером, то опоздает на последний поезд до Нью-Йорка, а чтобы заночевать здесь… этот вариант она вообще не рассматривала. Но это была единственная возможность узнать хоть что-то еще о девушках с фотографий.

– Спасибо. Я приду.

Грейс повесила трубку и поморщилась, подумав про Фрэнки и про то, что ей придется пропустить еще один рабочий день. Она хотела спросить у Марка разрешения сделать еще один звонок, но потом решила, что он не станет возражать, и снова набрала коммутатор. Фрэнки, возможно, ушел куда-то по делам, сообразила она, слушая гудки в трубке. Но в следующее мгновение он ответил:

– «Бликер и сыновья».

– Фрэнки, это я. – Представляться не было необходимости.

– Детка, как твои дела? – без особого воодушевления поприветствовал он ее, глотая слова. Пьет что ли? – удивилась Грейс.

– Фрэнки, не нравится мне ваш голос. Что случилось?

Ответом ей была мертвая тишина на другом конце провода. Потом:

– Это из-за Сэмми. Один из парней, что живут вместе с его братом, попытался отнять у него деньги, которые я ему дал. Сэмми воспротивился, и его избили.

– О нет! Сильно?

– Синяком отделался и разбитой губой. Выживет. – Сердце Грейс переполняло негодование: этот ребенок за свою короткую жизнь столько всего натерпелся, а теперь еще и это. – Но ты права, детка. Назад туда ему нельзя. Рано еще ему жить самостоятельно. Я заполняю документы, чтобы государство взяло его под свою опеку.

Значит, бедняга Сэмми все-таки окажется в сиротском приюте.

– Мне очень жаль, Фрэнки. Вы переживаете за него, как за родного. Это тяжело. Может, мы придумаем что-то еще.

– Вряд ли. Вариантов здесь нет. Но мы можем обсудить это завтра, когда приедешь на работу.

– По поводу завтра… – замялась Грейс. – Мне нужен еще один день.

Она услышала, как Фрэнки вздохнул на другом конце линии, и сразу представила его удрученное лицо.