Редгрейн Лебовски - Прыгай [litres]

Оливер устало потер переносицу и со вздохом сказал:

– Я сейчас сам тебя пну, если ты не заткнешься. Придерживайся сценария, Матиас, это все, о чем я прошу.

– А как вам удалось притащить сюда Моцарта? – спросила Хельга, поглаживая пушистую кошачью шерстку. – Надеюсь, госпожа Фучик в курсе.

– Конечно, – заверил Матиас. – Мы же не варвары, чтобы без спросу позаимствовать любимца старушки. Мне пришлось клятвенно пообещать, что с ним ничего не случится и что утром Моцарт будет дома. Фучик мне не поверила, поэтому пообещать пришлось еще и папе. Кстати, он знает, что мы запланировали, и даже вызвался помочь. Правда, маме мы ничего не сказали, она бы слишком волновалась, сама понимаешь…

– Извини. – Оливер обратился к Хельге. – Все должно было быть немного иначе, и говорящий кот из второго пункта представлялся мне более приятным собеседником.

– А как по мне, так он идеален, – честно ответила та.

– Спасибо, – проворчал в динамике Матиас. – Хоть кто-то оценил мои старания!

Трамвай давно покинул пределы депо. За окнами мелькали старые дома, чьи красные черепичные крыши стали совершенно белыми, пустынные площади и яркие витрины больших магазинов. Снегопад усилился, предвещая бурю, о которой упоминал охранник.

Как предупреждал Матиас, поездка заняла минут сорок. Когда трамвай остановился неподалеку от центра города, Хельга уже не могла сдержать волнения. Ей не терпелось узнать, как же Оливер доставит их на Луну. И совсем скоро она получила ответ.

Чернильное небо немного посветлело. Пять утра. Скоро горожане проснутся и обнаружат, что, пока они спали, мир полностью захватила зима.

Выбравшись из теплого трамвая, Оливер и Хельга взялись за руки и пошли к одному из домов. Объявление на темно-зеленой двери гласило, что танцевальная студия «Карнавал», которая находится внутри, закрыта до февраля следующего года.

– Так, минутку. – Оливер достал из кармана куртки ключи и открыл дверь. – Входи.

Хельга сделала шаг вперед и оказалась в просторном зале, освещенном бледным холодным светом. Прикрепленный к потолку проектор транслировал на пол изображение Луны в мельчайших деталях: тени, кратеры, моря и впадины. Картинка была невероятно реалистичной.

– Вот мы и на месте. – Оливер остановился позади Хельги.

– Прогуляемся? – Она схватила его за рукав и потащила за собой, прямиком на Луну. – Поверить не могу, что ты все это организовал! Трамвай, говорящий кот… А идея с проектором… Я бы никогда не придумала ничего подобного.

– У меня были хорошие помощники. – Оливер довольно улыбался. – Лидия, Томаш и Ян нашли это место и договорились о возможности им воспользоваться; твой отец раздобыл проектор и прикрепил его. А мой папа организовал поездку на трамвае… Даже Матиас дождался нас, хотя я готов был поклясться, что он слиняет. В общем, все вышло лучше, чем я ожидал.

Хельга рассмеялась.

– Как-то не очень оптимистично. – Она стянула шапку, засунула ее в карман пальто, а затем пригладила волосы и распутала шарф.

– Я был готов к полному провалу и даже настроился терпеть насмешки Матиаса следующие несколько дней.

– Ты слишком драматизируешь.

– Это у меня еще хорошее настроение.

– Ах вот как?

Хельга ходила по кругу, словно двигаясь по краю Луны. Оливер последовал ее примеру, внимательно наблюдая за каждым движением. Раскинув руки, она принялась осторожно ступать по тонкому контуру рисунка, словно канатоходец над пропастью.

– У тебя есть любимое воспоминание о нас?

Вопрос застал Хельгу врасплох.

– Надо подумать. – Она принялась воскрешать в памяти самые яркие события их общего прошлого. – О, точно! Мне было десять. Помнишь, как мы решили открыть свой магазин сладостей? Твоя мама тогда не разрешила нам попробовать торт до обеда, мы обиделись и придумали идеальное преступление…

– И на следующий день мы разнесли всю твою кухню, пытаясь приготовить кексы, печенье, леденцы и карамельки, – со смешком закончил он. – Боже, ну и влетело нам тогда!

– Что насчет тебя?

– Мой одиннадцатый день рождения в парке аттракционов. Мы объедались мороженым и конфетами, убегали от клоунов, катались на каруселях, а потом нас тошнило.

– Что? Это твое любимое воспоминание? – Хельга сморщила нос. – Ну и предпочтения.

– В тот день я впервые поймал себя на мысли, что ты мой лучший друг и другого мне не нужно.

– Ты никогда мне об этом не рассказывал. – У Хельги уже начала кружиться голова. Она остановилась, расстегнула пальто, села на пол и скрестила ноги по-турецки.