Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

– Ну за что мне такое наказание! – начала Лахвич. – То одна из окна выпрыгнет, то другая возле подъезда помрет!

– Давайте без эмоций! – одернула ее начмед. – К делу. Что вы ей сделали?

– Да как обычно, Ольга Никитична – общий и биохимический анализ, анализ мочи, мазки взяли, мокроту тоже на исследование отправили, кардиограмму и томографию. Томография показала хронический бронхит и ничего больше. Я вообще не понимаю, с какого перепугу врач поликлиники сочла нужным ее госпитализировать. Кашель? Если с пятнадцати лет по пачке в день выкуривать, то кашель непременно будет…

– Хотелось бы узнать жалобы при поступлении, – вмешался заведующий третьим реанимационным отделением Домашевич.

Домашевич всюду лез с вопросами, которые казались ему умными – показывал себя с лучшей стороны перед начальством.

– Кашель с мокротой, слабость, субфебрильная температура по вечерам в течение трех последних дней.

– Слабость? – переспросил Домашевич.

– Да – слабость! – огрызнулась Лахвич. – И не стройте из себя самого умного, Станислав Рудольфович! Если бы вы пили так, как она, у вас тоже была бы слабость!

– Алкогольного опьянения при поступлении не выставляли, – заметила начмед.

– Не выставляли, – кивнула Лахвич. – Но вид у нее был соответствующий и она не отрицала, что систематически злоупотребляла спиртным. С ее слов – одну-две бутылки пива вечером, но лицо говорило другое…

«Что сказал пациент, умножай на три», вспомнил Данилов старое правило наркологов.

– Поставьте себя на мое место, – продолжала Лахвич. – Отделение забито под завязку, еще чуть-чуть и начнем коридоры закладывать…

– Я вам заложу! – главный врач включил свою видеокамеру и появился на экране. – Вот только попробуйте кто-нибудь положить в коридоре хотя бы одного больного! Уволю с таким шумом, что придется сортиры на вокзале мыть, потому что больше никуда не возьмут. Говорил же вам сто раз – ставьте дополнительные кровати в палаты, но ни в коем случае не в коридор! Что, забыли, в какой больнице работаете?!

Изображение разгневанной физиономии главного врача исчезло.

– Меня интересует другое, – сказал заместитель главного врача по организационно-методической работе Яковлев. – Почему ее оставили у подъезда и почему сын был не в курсе насчет выписки?

– У подъезда ее оставили потому что социальное такси ходячих до квартир не доводит! – ответила Лахвич. – А с сыном нам незачем было созваниваться, потому что у нее были ключи от дома. Я сама их видела! Ей надо было просто подняться в свою квартиру…

– И умереть там! – сказала главная медсестра Цыпышева, бывшая с Лахвич в натянутых отношениях.

– Да! – голос Лахвич задрожал. – Именно так! Если бы она умерла дома, столько шума бы не было.

– Но неприятные последствия все равно были бы, – назидательным тоном сказала Ольга Никитична. – Когда человек умирает сразу же по возвращении из больницы, это всегда вызывает вопросы. Ладно, давайте не будем копаться в деталях, это все равно ничего не изменит. Полина Дмитриевна, как по-вашему, что может дать вскрытие?

– Инфаркта не будет, это точно! – уверенно заявила Лахвич. – Я подписала выписной эпикриз только после того, как увидела ее сегодняшнюю кардиограмму. Ни ишемии, ни аритмии, ни чего другого. Вы же знаете, Ольга Никитична, что я без свежей кардиограммы никого не выписываю. Наступила однажды на эти грабли, мне хватило. А если на вскрытии обнаружится что-то еще, то это не наша печаль. Поликлиника в направлении указала только пневмонию под вопросом, сама пациентка ни о каких хронических заболеваниях, кроме бронхита, не сообщила и никаких «посторонних» жалоб не предъявляла. О чем мы могли еще думать при таком раскладе? Что могли искать? Ничего. А все, что полагалось по диагнозу, мы сделали, в полном объеме.

– Ваше счастье, что сделали, – сказала Ольга Никитична. – Теперь давайте выработаем общую стратегию поведения. В больницу, сейчас, слава Богу, журналистам не пролезть, но вот в гостиницах они непременно появятся и начнут приставать с расспросами. Вежливо отвечайте «никаких комментариев». Вежливо! Помните, что было с заведующей приемным отделением из пятидесятой больницы? Намеренно спровоцировали на аффект и крутили потом по всем каналам репортаж о том, как медицинский руководитель кроет всех на камеру последними словами. Не повторяйте этой ошибки, умоляю вас. Если будут сильно приставать – отправляйте ко мне, можете мой городской номер давать. Мне все равно придется выступить, но только после того, как будут результаты вскрытия. Всех сотрудников предупредите и напомните о том, что они подписывали обязательство о неразглашении служебной тайны. Полина Дмитриевна, Корсун особо предупредите. Ее фамилия в выписке указана, поэтому ее будут атаковать настойчиво. Она в какой гостинице живет?