Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

После видеоконференции Данилов отправлялся в отделение. По дороге мог вывесить какую-нибудь информацию на доске объявлений. В нынешних условиях, когда собрать всех сотрудников вместе невозможно, письменный способ передачи информации стал у Данилова главным, несмотря на то, что раньше он предпочитал устный.

Сложный, если не сказать – вредный характер старшей медсестры Гайнулиной гармонично сочетался с невероятными административными способностями. Гайнулина все подмечала, всех строила, все у нее было как положено и все делалось вовремя. Данилова это невероятно радовало потому что при такой медсестре заведующий может заниматься только своим главным делом – организацией лечебной работы, не отвлекаясь на тысячу сопутствующих дел. Он был уверен, что Гайнулина стоит в резерве на главную медсестру и сильно удивился, узнав, что это не так.

– Анька меня не любит, – объяснила Гайнулина, имея в виду главную медсестру больницы Анну Геннадьевну Цыпышеву. – Конкуренции боится. Поэтому и придирается ко мне больше, чем к другим. Да и что толку в этом резерве? Замещать на время отпуска ставят из резерва, а назначают на должность совсем по другим соображениям.

Появившись в отделении, Данилов первым делом оценивал обстановку – все ли на месте, а затем сразу же приступал к обходу. Медлить было нельзя, поскольку утренний обход заведующего совершался с участием тех, кто уже отработал свое, а шесть часов в Зоне, да еще – ночных, да еще «второсменных», это не шутка. Люди еле стоят на ногах и мысли у них сейчас только о душе, туалете, холодной питьевой воде и сне.

Обходы Данилов проводил по своему методу, за который на кафедре ему бы вкатили выговор, потому что по правилам во время обхода должна кратко излагаться информация о пациенте. Возраст, диагноз, лежит такой-то день, ночь провел спокойно, состояние такое-то, сегодня готовится к ультразвуковому исследованию органов брюшной полости, получает такие-то препараты… Данилов же требовал доклада по сокращенной программе – о новых только самое важное, а о «старожилах» только то, что изменилось за ночь, если ничего не менялось, можно сказать «стабилен» и пойти дальше. По завершении этого обхода, который правильнее было бы называть «облетом», Данилов благодарил отработавших и отпускал их. Затем начинался новый обход – обстоятельный, с подробным разбором каждого пациента, коррекцией лечения, если таковая требовалась, и определением кандидатов на перевод. В первое же свое дежурство доктор Пак с таким видом, будто предлагала нечто невероятно умное, предложила разбить восемь врачей на пары и дать каждой паре по четыре койки (три основных и одну резервную), чтобы врачи могли «как следует вникать» в своих пациентов. Данилов на это ответил, что вникать надо в каждого пациента отделения и что практика предложенного разделения в корне порочна. В реанимационном отделении все врачи занимаются всеми пациентами, равномерно распределяя нагрузку между собой. Короче говоря, если тебе в начале дежурства поручили наблюдать за четырьмя пациентами из двадцати четырех, то это не означает, что ты освобождаешься от других дел. Если в соседнем отсеке возник аврал, а у тебя все спокойно – изволь помогать, если сосед принимает пациента у скорой – бери его койки на себя. Разумеется, некое изначальное распределение коек присутствовало, но проводилось оно иначе. Старший реаниматолог смены отвечал за все отделение. Другие реаниматологи условно делили между собой койки, а приданные врачи использовались «вкруговую» по всему отделению, без разбивки по участкам.

Еще до начала поступления пациентов, во время первого и единственного общего собрания, Данилов сказал врачам:

– Я прекрасно понимаю, что многим из тех, кто придан нам для усиления, реанимационные навыки на профессиональном уровне в дальнейшей жизни не пригодятся. А еще я знаю, что для приобретения этих навыков на более-менее сносном уровне нужно, как минимум, полгода практики. Так что, давайте договоримся следующим образом. Кто хочет что-то освоить – милости просим упражняться под чутким руководством старших товарищей. Все покажем и всему научим. Кто не хочет, пусть занимается другими делами – принимает, описывает, наблюдает, переводит. Если приданный врач не владеет методикой какой-то манипуляции, он должен без стеснения звать на помощь реаниматолога, а реаниматолог должен без ворчания эту помощь оказать. Приданных буду карать за то, если они полезут делать то, что не умеют и причинят пациентам вред, а реаниматологов – за отказ помочь или же за проявление недовольства при этом. Всем все ясно?