Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

Взять, хотя бы, самого Валерия Николаевича. Ради своего добрейшего и суперполезного тестя он бы никаких денег не пожалел бы, ибо это был тот самый случай, когда любые вложения окупались с лихвой, да и человек был приятный. Но за свою тещу Нину Семеновну, эту старую суку, он бы и копейки не заплатил – пусть подыхает поскорее. Судьба зла – милый тесть давно уже умер, а теща-ведьма жива-здорова и каждый день сношает по телефону мозги своей дочери, объясняя ей, какую великую ошибку она совершила, выйдя замуж за «безродную шваль». Сама, можно подумать, княгиня Белосельская-Белозерская, дочь сапожника.

Неладно начавшийся день так же неладно и продолжался. Приехав в больницу, Валерий Николаевич выслушал короткий рапорт начмеда Ольги Никитичны и попросил секретаршу Катерину срочно вызвать к нему заведующего первым реанимационным отделением.

Через четверть часа Катерина вошла в кабинет и доложила, что доктор Данилов отказался идти к главному врачу под тем предлогом, что ему нужно осматривать пациентов.

– Я не могла ему дозвониться и передала информацию старшей сестре Гайнулиной, – лепетала Катерина, – а она не смогла эту информацию правильно донести…

Валерию Николаевичу нравилось в Катерине все, начиная с ее трепета перед обожаемым начальником (ах, только бы не разочаровать его!) и заканчивая перманентной готовностью к скоротечным сексуальным контактам в рабочее время, которые никогда не сопровождались намеками на что-то более серьезное. За это Катерине можно было простить некоторую небрежность в работе и отсутствие эталонных внешних данных. Личико скуластое, глаза узковаты, челюсти слегка выступают вперед и фигура плоская, но с лица, как говорится, воду не пить, а фигура при скоротечных контактах не так уж и важна. И вообще, в неглавных вопросах Валерий Николаевич придерживался мудрого принципа: «используй то, что под рукою и не ищи себе другого».

– Ничего, ничего, – ответил Валерий Николаевич, старательно подавляя раздражение. – Пациенты важнее всего и это не обсуждается. Позвони Владимиру Александровичу и попроси его зайти, когда он закончит срочные дела.

Когда подчиненные отказываются повиноваться, выражать недовольство нельзя, это Валерий Николаевич усвоил накрепко в самом начале своей профессиональной деятельности. Надо сделать вид, что все правильно, а затем тихо-четко избавиться от строптивого сотрудника. От Данилова же и избавляться не требовалось. Как только вся эта коронавирусная свистопляска завершится, Данилов вернется на свою кафедру, ради которой отказался от какого-то там поста в Минздраве. Странный, конечно, мужик. После должности директора департамента здравоохранения Севастополя, между прочим – города федерального значения, равного по статусу Москве и Питеру, вернулся в кафедральные ассистенты. Не иначе как предложенная реальность не оправдала ожиданий. Или же это какая-то многоходовочка, смысл которой так сразу не понять. Иной раз многоходовочки бывают очень запутанными…

В свое время, лет этак двадцать назад, Валерию Николаевичу, только что приехавшему в Москву, рассказали анекдот из жизни о чуваке, который имея высшее образование по специальности «технология питания» и определенный стаж работы, вдруг в возрасте Христа пошел учиться на фельдшера. Валерий Николаевич тогда поудивлялся и забыл анекдот. Вспомнил его через пятнадцать лет, когда главный врач станции скорой помощи на банкете по случаю Дня медика, поделился с окружающими радостью – наконец-то, мол, избавился от язвы-фельдшера, который донимал меня многие годы. Представляете – от своей первой профессии, весьма, надо сказать, хлебной, отказался, выучился на фельдшера, устроился на скорую… И все ради чего? Ради того, чтобы независимый профсоюз организовать и кровь мою пить литрами. Валерий Николаевич сразу же вспомнил давнишний анекдот и восхитился красотой игры – ну надо же! Ему всегда нравились такие хитрованские выверты.

Звонить заведующему с требованием срочной явки пред начальственные очи было бы неразумно и бесполезно. Ответит, что занят, и нанесет тем самым дополнительный ущерб репутации главного врача. Одно дело – отказать старшей сестре, которая передает распоряжение, полученное от секретарши, и совсем другое сказать «нет!» лично главному врачу. А потом, чего доброго, положит трубку и скажет сотрудникам: «Что-то наш главный совсем сбрендил, работать не дает». Нельзя такого допускать, пусть уж приходит, как сможет и пусть с ним общается Катерина. А мы все запомним. Память у Валерия Николаевича была замечательная. Он помнил все, кроме того, что хотел поскорее забыть.