Яна Миа - Фанатки [litres]

– Ну, ты живёшь с Троем. Значит, скоро и поженитесь – ничего сверхъестественного я не придумывал. А это – на поверхности, красавица.

– А вот мама говорит, что на таких, как мы с ней, не женятся.

Волны лениво накатывали на песчаный берег, наполняя воздух мягким шелестом. Скайлар обещала себе, что не станет ничего выяснять, но не сдержалась. Мамины слова прожигали в ней дыры – вот-вот, гляди, сердце выпадет прямо на горячий песок, с противным шипением истекая кровью сомнений и непонимания.

– Ты не такая, как она, Скай, – сказал после небольшой паузы отец.

– Правда? А я вот думаю, что, может, всё-таки похожа… Хотя теперь уже и не знаю, от кого мне досталась склонность быть неверной.

На этот раз Альфред молчал долго. И Скай уже знала, что услышит дальше, – столько тяжести было в этом молчании, столько не сказанных ранее слов.

– Она рассказала…

– Так это правда? – Скайлар смотрела вперёд – она не могла повернуться к отцу, не могла смотреть на него. Сейчас она хотела только одного – чтобы волны унесли её с собой, не видеть, как люди снимают маски, как рушится всё то, во что она верила. – Ты изменял ей, пока она была беременна? Когда родилась я?

– Это было всего однажды. Незадолго до того, как Джемма ушла. Она… Мы не сошлись, Скай. Я любил её очень сильно…

– И поэтому изменил? Отличная логика!

– Я изменил ей… из отчаяния. Я знал, что она уйдёт. Джемма не из тех, кого можно удержать, если она этого не хочет. Ей не нужна была моя любовь, ей нужна была история, как в фильмах, понимаешь? Чтобы мы умирали и воскресали каждый день, а я просто хотел заботиться о вас, любить вас без всего этого. Мы не всегда любим тех, кто подходит нам, дочка. И я… разозлился, испугался… Я не знал, что делать. И тогда всё и случилось. Я сожалел об этом всегда и сейчас сожалею. И живу с этим.

– Вот именно, «с этим». А мог бы с нами!

– Нет, Скай. Это просто ускорило уход твоей мамы на пару месяцев, но причина была не в моей измене.

– Конечно! – Слёзы падали на песок беззвучно, а Скай казалось, что небо падает на землю, заглушая всё вокруг грохотом. – Конечно, причина не в тебе, папа!

– Во мне, в ней, в нас. Мы никогда не были семьёй, понимаешь? Не сложилось, не получилось ничего. Твоя мама всё равно ушла бы, она хотела этого, Скай, больше всего на свете. Мой… поступок просто помог ей сделать этот шаг.

– Как благородно.

– Ни капли, – вздохнул Альфред. – Это отвратительно, поверь мне на слово. Измена никогда не ощущается чем-то хорошим, она всегда скрипит песком на зубах. Особенно, если предаёшь кого-то дорогого. Поверь и не проверяй.

Скайлар хотелось крикнуть «Уже!» в пылу злобы, но отцу совсем не обязательно было знать, как она облажалась перед Троем.

– А ты не думал, что вся её жизнь потом – эти романы, пьянки, ребёнок, что всё это из-за тебя? Из-за той измены?

– Я часто задаю себе этот вопрос, Скайлар. И не знаю на него ответа. Но пусть лучше так – я бы хоть мог винить себя. А не думать, что она просто сама выбирает такую жизнь, а не тебя и спокойствие.

– Забери их домой. – Скай кивнула в сторону Ала и Йоли, удерживая себя от того, чтобы не удариться в истерику. – Я хочу немного побыть одна.

– Скай…

– Просто поезжайте домой, я возьму такси. И приеду вовремя, не переживай.

– Прости.

Альфред больше не сказал ни слова – он молча поднялся, забрал с пляжа детей, оставляя Скай наедине со своими мыслями. А она не знала, что делать. Ей было больно, но не так, как она думала. То ли потому, что где-то в глубине души она давно приняла этот факт как данность, то ли от того, с какой горечью отец сознавался в своей ошибке. Она верила ему, хоть и пыталась сделать ещё больнее. И ведь он был прав: обвинить во всём его, возненавидеть за измену и решить, что мать скатилась из-за этого эпизода, было так легко, так притягательно. Ведь тогда можно ненавидеть его одного, жалеть несчастную маму и больше не чувствовать себя брошенной: вот она причина, на виду. Но они оба знали, что каждый шаг, каждый новый роман, каждый день, который Скай прожила одна, – выбор Джеммы. Эта измена развязывала ей руки, но вот само желание жить в вечном плохом сериале – это было что-то внутреннее, что всегда исходило от неё самой.

Скай закрыла лицо руками, сглатывая слёзы. После признания отца она почувствовала себя мерзкой и грязной: отец изменил из отчаяния, а она – просто так. Ради забавы, адреналина, наслаждения. Она была вылитая мать – и почему-то, как много лет назад, испорченную красотку полюбили всем сердцем. Скайлар молила только об одном: чтобы у этих историй с таким похожим началом были разные авторы, а значит, и сюжеты.