Джереми Дронфилд - Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом

Этот катастрофический провал свел на нет Сопротивление в Моновице. Оно не просто лишилось Гославски и Пеллера: все старые претензии и недоверие между поляками и германскими евреями вновь выплыли наружу.

Кроме того, СС в своей паранойе значительно усилило меры охраны. Вскоре после побега был якобы выявлен новый заговор, на этот раз в кровельной команде. Подозреваемых отвели в бункер гестапо и подвергли кошмарным пыткам. По приказу коменданта Шварца троих повесили, повторив тот же самый устрашающий ритуал [430] Фриц утверждает, что обоих мужчин повесили, однако по свидетельству Густава Херцога их было трое (выступление на Франкфуртском процессе, Abt 461 Nr 37638/84/15893, FTD). . За этим последовали еще повешения.

Для Фрица то был один из самых беспросветных периодов за все время в Освенциме. Однако худшее ждало его впереди.

В воскресенье, 20 августа, ближе к вечеру, с ясного голубого неба посыпались первые бомбы. Сто двадцать семь американских бомбардировщиков, поднявшихся с базы в Италии, оставляя за собой борозды белых следов на высоте пяти миль над Освенцимом, сбросили 1336 бомб, по четверть тонны металла и взрывчатки каждая [431] Gilbert, Auschwitz and the Allies, c. 307. Гилберт утверждает, что рейд начался в 22.32, но это крайне маловероятно, так как американская авиация обычно совершала бомбардировки в дневное время. Чех ( Auschwitz Chronicle, c. 692) пишет о времени «ближе к вечеру». . Они взорвались по центру и в восточной части комбината Буна.

Пока эсэсовцы прятались в бомбоубежищах, заключенным приходилось спасаться кто как сможет среди оглушительного грохота и взрывных волн, швыряющих их на землю. Противовоздушные батареи по периметру комбината, ухая и содрогаясь, вели ответный огонь. Арестанты, работавшие на комбинате, бросались на пол, обрадованные в душе. «Та бомбардировка знаменовала для нас действительно счастливый день, – вспоминал один из них. – Мы думали, о нас теперь все знают и готовятся нас освободить». Другой говорил: «Мы и правда обрадовались бомбардировке… Нам так хотелось увидеть убитых немцев. Тогда мы спали бы спокойнее, после всех измывательств, на которые никак не могли ответить» [432] При Хассенберге, цитируется по Gilbert, Auschwitz and the Allies , c. 308. .

Бомбы оставили на территории комбината и вокруг нее исходящие дымом воронки. Большинство не причинило никакого ущерба, но часть заводских зданий, где производились синтетические масла и алюминий, была уничтожена, а с ними многочисленные склады, мастерские и административные постройки. Несколько случайных бомб приземлилось на лагеря вокруг комбината, включая Моновиц. В результате налета погибло семьдесят пять узников и более ста пятидесяти получили ранения [433] Gilbert, Auschwitz and the Allies , c. 308; свидетельство Зигфрида Пинкуса, военный трибунал в Нюрнберге: NI-10820: Nuremberg Documents, цитируется в Wollheim Memorial, wollheim-memorial.de/en/luftangriffe_en (просмотрено 5 июля 2017 года). .

Многие еврейские заключенные наслаждались, наблюдая за испугом СС, но реакция других была противоположной. Молодой итальянец Примо Леви, доставленный в Моновиц в феврале, считал, что бомбардировка только ожесточит эсэсовцев и заставит сплотиться с ними германских вольнонаемных с комбината Буна. Кроме того, при налете пострадали пути доставки в лагерь продовольствия и воды [434] Levi, Survival , cc. 137–138. .

Участники Сопротивления были разочарованы. Появление бомбардировщиков спровоцировало слухи о том, что союзники могут начать сбрасывать с самолетов солдат-парашютистов и оружие. Однако, хотя американские ВВС еще несколько раз пролетали высоко над лагерем, ни парашютистов, ни бомб не было; они совершали разведывательные полеты, подробно фотографируя территорию И. Г. Фарбен и комплекс Освенцима.

Гораздо больше участников Сопротивления волновало неуклонное наступление с востока Красной армии, все мысли и разговоры были только о нем. У них были все основания бояться, что при ее приближении СС начнет массовую ликвидацию всего лагеря, чтобы избавиться от заключенных, прежде чем их смогут освободить. Именно так было сделано в Майданеке.

Попытки бегства продолжались. В октябре четверо заключенных, работавших за территорией, напали на охранника, отобрали у него винтовку и сломали ее, а затем бежали [435] Czech, Auschwitz Chronicle, c. 722. . Еще один вышел за ворота лагеря, переодевшись в украденную эсэсовскую униформу. Ему удалось добраться до самой Вены, прежде чем нацисты попытались его схватить – он погиб в перестрелке с гестапо.