Николай Наседкин - Рано иль поздно [сборник]

А далее Сан Саныч, наш писпредседатель, уже самолично добавил от себя, что

писатель Н. Н. Наседкин в быту человек скромный, ведёт здоровый образ жизни (не пьёт, не курит, морально устойчив), пользуется заслуженным уважением товарищей по перу…

К характеристикам была и приложена вырезка из свежего номера местной газеты, где на всю полосу красовался обо мне ну очень «медовый» очерк к грядущему буквально через два дня моему 50-летию. И очерк юбилейный был с выражением зачитан Татьяной Карповной. Правда, порой она делала неправильные, совершенно немыслимые ударения в словах, но общего впечатления, думаю, это не испортило.

И действительно, надо признать, характеристики (и особенно очерк) произвели на суд и противную сторону сильное впечатление. Взгляд судьи Фоминой явно потеплел и даже наполнился, как мне показалось, каким-то оттенком-блеском уважения ко мне, а адвокат дьявола… (тьфу, я хотел сказать — Ульяновой) тут же с жаром запротестовал против приобщения их к материалам суда, по какой такой причине я, признаться, так и не уразумел. Однако ж Татьяна Карповна характеристики-очерки к делу приобщила и тут же добавила ложку то ли мёда, то ли дёгтя: зачитала вслух две справки — из наркологического и психдиспансера. Неприятно, конечно, что такие справки, да ещё за твоей спиной на тебя запрашивают, но хорошо хоть и даже славно узнать, что ты, оказывается, в этих мрачных заведениях на учёте не стоишь…

И на том спасибо!

На данной ноте судилище в тот день и закончилось, ибо адвокат истицы, видимо, опасаясь благоприятного воздействия на суд моих характеристик и справок, а также явно желая потянуть время, настойчиво попросил пригласить в суд ещё одного ну очень важного свидетеля — врачиху «скорой помощи», спасшей его пациентку в тот злополучный вечер от «газовой смерти».

Через две недели, 7 мая, свидетельница Захаркина (молодая женщина), почему-то страшно волнуясь аж до пунцовых пятен на щеках , поведала суду, что хорошо и даже отлично помнит, как она, приехав по вызову, застала несчастную Ульянову в страшном состоянии: у неё наблюдались «пунцовые пятна на щеках, осиплость голоса, сухой лающий кашель, слезотечение» …

Показаниям свидетельницы, отлично помнящей подробности вызова и состояние «лающей» пациентки целых пять с половиной месяцев, цены бы не было, но ведь вот в чём закавыка: на мои уточняющие вопросы — какого числа это произошло и какие вызовы (а их, по её словам, бывает не менее 15-20 за смену), каких пациентов того дня она ещё запомнила? — ужасно нервничающая молодая женщина ответить не смогла…

Что-то с памятью её стало!

Я сидел, почти не слушая адвоката, что-то вещавшего следом, и размышлял о том, во сколько же обошлась Ульяновой избирательность памяти этой симпатичной и, судя по пылающему лицу, ещё не совсем потерявшей совесть женщины…

Когда мне было предоставлено последнее слово, я, по моему разумению, очень убедительно, логично и победоносно объяснил, что дело яснее ясного: все свидетельские показания можно трактовать 50 на 50 — и в пользу истицы, и в пользу ответчика, но следует учесть, что у Ульяновой в наличии есть только всякие сомнительные справки, а у меня — факты, факты, одни только факты.

Оглашение вердикта было назначено на 12 мая. Дело это — составление приговора — как оказалось, серьёзное, требует подготовки, размышлений, вероятно, консультаций, ну и, не исключено, уточнений о размерах всяких премиальных и прочих тонких материй…

Само собой, это всего лишь мои догадки-предположения. Признаюсь (хотя мне стыдно в этом признаваться!), на оглашение приговора я шёл в бодром настроении, уверенный почти на все сто в своей победе. Поэтому хочу для таких же наивных людей дать очередной ДОБРЫЙ СОВЕТ: до самого момента оглашения вердикта ни в коем случае нельзя быть уверенным в победе — тогда, если решение суда будет в вашу пользу, вы испытаете радость вдвойне, а если услышите из уст судьи, что проиграли — горечь и обида уже не будут такими острыми.

У меня тонус при выслушивании «моего» приговора начал понижаться очень скоро и к финалу-заключению достиг минусовой отметки. Думаю, в первую очередь для тех счастливчиков, кто никогда не бывал в роли обвиняемого, стоит процитировать-представить здесь хотя бы шапку и заключительную часть этого довольно специфического и в чём-то очень и очень гнетущего документа из судебно-криминального мира.

ПРИГОВОР