Николай Наседкин - Рано иль поздно [сборник]

Это я уже размышлял на пути в Ленинский районный суд, где мне удалось встретиться-поговорить с председателем суда Бульоновым. Он доверительно рассказал мне пару скорбных историй из судебной практики о том, как наши шустрые и обнаглевшие в перестроечно-беспределовые времена граждане вроде Ульяновой буквально плюют на судебные решения. Одним словом, устойчивое некогда выражение «уважаемый суд», как я понял, выглядело в наши дни анахронизмом.

Ещё более жуткую историю про некую перегородку, которую сносили шесть раз поведал мне прокурор Ленинского района Лукин. Причём, Лев Семёнович о мытарствах истцов-соседей, прошедших через шесть судебных заседаний, рассказывал с улыбкой и даже со смешком — он вообще человек, судя по всему, улыбчивый.

Восстановив силы после очередного неудачного визита, через несколько дней я направил стопы к прокурору города Муркину — человеку на вид строгому и неулыбчивому. Но, получив вскоре по почте ответ с его советом снова обращаться в суд, я понял, что в принципе между прокурором улыбчивым и прокурором хмурым разницы никакой не существует.

Нет, правда, что-то не всё ладно в нашем Барановском королевстве: в Москве как раз в то время прокуроры олигарха Гусинского за решётку посадили, а у нас зарвавшуюся, прошу прощения, бабу на место поставить не могут… И вот в связи с этим — такой любопытный штрих. Надеюсь, читатель помнит про «бронированную крышу» Ульяновой? Так вот, 13 апреля, аккурат в мой день рождения (кощунственно употреблять слово «подарок», но я, прости меня, Господи, воспринял со злорадством это именно так) барановского мента-авторитета Джейранова среди бела дня во дворе областной больницы, куда он приехал на какие-то прогревания, свои же бандюки-конкуренты укокошили из «калаша». Три пули в голову и — ку-ку. Да-а-а, ничто не вечно под солнцем, и на самую крутую кровлю, как говорится, найдётся свой ураган — налетел злой безжалостный смерч и унёс «крышу» ульяновскую в заоблачные эмпиреи…

Казалось бы, теперь-то руки у барановских чинуш от юстиции развязаны –– можно и закон как должно исполнять. Однако ж, видимо, назад раком пятиться из абсурдной ситуации им теперь было, выражаясь по-уголовному, западло, или же тень «крыши» им по-прежнему мерещилась…

Итак, 6-го июля я всё же подал ещё одно заявление на имя Сапожника с просьбой содействовать в возбуждении уголовного дела по статьям УК РФ 315 (неисполнение судебного решения) и 330 (самоуправство). Через месяц из облпрокуратуры поступил ответ:

…спорная перегородка была разобрана… о чём был составлен акт… Поскольку Вы стороной (? — Н. Н.) по этому делу не являетесь, то судебный пристав не обязан Вас извещать о своих действиях… В связи с тем, что решение суда о сносе перегородки исполнено надлежаще (?! — Н. Н.) , оснований для прокурорского вмешательства нет…

Самое здесь ёрническое словцо — «надлежаще». Мой компьютерный редактор Word даже подчеркнул его волнистой красной линией — мол, неправильное словцо, ошибочное, плохое.

Ещё раз уточню-поправлю: если перегородка всё ещё продолжала стоять, то ни о каком «надлежащем» исполнении решения суда и речи быть не может. Это — во-первых. А, во-вторых, в решении суда имелась строка (цитирую дословно): «Привести общий коридор в первоначальное состояние» . Для исполнения этого пункта решения и судебному приставу, и мифическим понятым, и рабочим-исполнителям пришлось бы провести в нашем коридоре несколько дней, ибо Ульянова успела нагородить-настроить в захваченном-отграбленном коридоре много чего, понаклеила свои обои и т. п. Понятно, что в этом случае «надлежащее исполнение» решения суда ну никак бы не прошло незамеченным для соседей, которые (и это — в-третьих) в качестве заинтересованных лиц, внесённых в протокол судебного заседания — о чём как бы забывали прокуроры-юристы — должны были получать всю информацию по делу, касающуюся их…

Ещё во время аудиенции у прокурора Ленинского района Лукина (улыбчивого), когда я понял, что чиновный товарищ этот восстановить справедливость-законность не поможет и не собирается, я решил воспользоваться моментом и получить хотя бы (чуть было не написал «с паршивой овцы хоть шерсти клок», да вовремя, слава Богу, удержался!) бесплатную юридическую консультацию. Я спросил Льва Семёновича, а что случится-произойдёт, если я самолично снесу эту перегородку? И прокурор-консультант меня обрадовал: тогда, мол, головная боль возникнет у Ульяновой — уже она примется-начнёт ходить по судам-прокуратурам. Но самое примечательное, что там её и слушать не станут, ибо перегородки-то данной уже со 2 декабря 1999 года в природе как бы не существует — снесена она в присутствии пристава и понятых, а бумажка это подтверждает.