Николай Наседкин - Рано иль поздно [сборник]

Я надеялся, что суровый судья Чугунов немедленно задействует все рычаги судебно-процессуальной власти, дабы призвать нерадивого ответчика к порядку, однако ж грозный судья Чугунов вместо этого начал упрашивать меня сыграть роль курьера и самолично отнести-доставить повестку директору «Роспечати». Я от такого удивительного предложения вежливо, но твёрдо уклонился: после 26-ти унизительных походов в газетно-торговую контору, послуживших основанием для иска, согласитесь, странно было бы переться туда в 27-й раз и умолять г-на Маринина явиться в суд.

Заседание перенесли на неделю, и когда мы (уважаемый суд и упорный истец) 10-го опять и снова целый час напрасно прождали представителя «Роспечати», судья Чугунов обратился ко мне ну с совершенно неожиданным предложением: а не смогу ли я всё же сбегать и лично вручить повестку г-ну Маринину? Я только и нашёлся, что молча развести руками. Тогда судья Чугунов взялся за телефон, дозвонился-таки до «Роспечати» и приказал (вернее, конечно, попросил) явиться ответчика на следующий день к 9:00 в суд.

Не буду интриговать и томить читателя: на следующий день к 9-ти утра никакой ответчик ни в какой суд явиться и не подумал. Но зато, когда бедный судья Чугунов дозвонился до «Роспечати», ему на том конце провода пообещали прибыть-появиться к 14:00.

Увы! И это оказалось не более чем издевательская шутка. Тогда судья Чугунов решился всё же, рискнул, вспомнив содержание статьи 157-й тогдашнего ГПК, и открыл заседание суда. К слову, в новом Гражданском процессуальном кодексе этому чрезвычайно важному моменту в судебной практике посвящена уже целиком отдельная 22-я глава из 12-ти статей, которая так и называется — «Заочное производство». Открывающая её статья 233 «Основания для заочного производства» совершенно чётко регламентирует:

1. В случае неявки в судебное заседание ответчика, извещённого о времени и месте судебного заседания, не сообщившего об уважительных причинах неявки и не просившего о рассмотрении дела в его отсутствие, дело может быть рассмотрено в порядке заочного производства. О рассмотрении дела в таком порядке суд выносит определение.

…

3. В случае, если явившийся в судебное заседание истец не согласен на рассмотрение дела в порядке заочного производства в отсутствие ответчика, суд откладывает рассмотрение дела и направляет ответчику извещение о времени и месте нового судебного заседания…

Так что позволю себе в связи с этим дать, в первую очередь, конечно, истцам, соответствующий ДОБРЫЙ СОВЕТ: если хитроумный ответчик упорно не является в суд — по крайней мере, уже на втором сорванном по этой причине заседании напомните мягкотелому или забывчивому судье о существовании главы 22-й ГПК вообще и статьи 233-й в частности и настойчиво подчеркните, что-де вы согласны на «рассмотрение дела в порядке заочного производства» и «в отсутствии ответчика».

Возвращаемся, однако ж, к нашему судье Чугунову. Жара в тот день случилась градусов под 40. Может, это послужило причиной, может, что другое, только открывшееся было заседание суда тут же благополучно и закрылось: уважаемый суд заинтересовался важным вопросом — а точно ли это я написал данную книгу? И вообще, имею ли я право писать-сочинять книги? Другими словами: есть ли у меня документ, подтверждающий, что я — профессиональный писатель?

Удостоверения члена Союза писателей России я с собой захватить не догадался. Мог бы я, разумеется, начать доказывать, что книгу способен написать и заключить сегодня договор на её продажу любой самодеятельный автор, всякий доморощенный графоман, я мог бы напомнить судье Чугунову известную сцену из «Мастера и Маргариты», когда Коровьев издевательски вопрошал швейцара в ресторане Дома литераторов: мол, что же, даже самого Фёдора Михайловича Достоевского без писательской ксивы в этот ресторан не пропустили бы?..

Да не стал я ничего напоминать и доказывать. Жара, повторяю, да и вдруг судья Чугунов Михаила Афанасьевича Булгакова не читамши?..

Когда 15-го июня на открывшемся новом заседании суда Чугунов получил-таки из моих рук писательское удостоверение, он изучал его чуть не четверть часа, затем тяжко вздохнул (уж Бог знает — почему) и отправился в совещательную комнату сочинять вердикт. Это судейско-криминальное произведение, как и принято, с занудно-шаблонным зачином и вялой кульминацией совершенно неожиданно разрешилось-закончилось невероятным финалом: в иске на пеню ОТКАЗАТЬ; иск на возмещение морального вреда УДОВЛЕТВОРИТЬ и обязать ответчика выплатить истцу 200 рублей…