Адам Силвера - Что, если это мы

— Ты сказал Иссе Рэй, что у меня сегодня день рождения?!

Я сияю.

— Ага.

— Зачем?

— Чтобы она тебя поздравила, конечно.

— Но у меня день рождения в марте!

— Я знаю . Просто…

— Ты соврал моей богине Иссе Рэй!

— Не совсем. То есть… типа того? — Я смущенно тру лоб. — Ладно, как бы там ни было. Хочешь послушать о моем последнем провале?

— Я думала, мы его и обсуждаем, — замечает Намрата.

— Нет, я про другой. В связи с парнем.

Обе поднимают головы. Наконец-то. Даже самые суровые юристы не могут противиться искушению послушать про мою личную жизнь (не то чтобы она у меня была). Обычно я просто рассказываю им про симпатичных мальчиков, которых встретил в метро. Круто, что здесь о таких вещах можно говорить вслух. Как будто в этом нет ничего особенного. Как будто это просто еще одна черта моего характера.

— Я столкнулся на почте с клевым парнем, — начинаю я. — И угадайте что.

— Вы полчаса целовались за абонентскими ящиками, — говорит Намрата.

— Гм, нет.

— Перед абонентскими ящиками, — предполагает Джульетта.

— Нет. Мы вообще не целовались. Но он недавно расстался с парнем.

— То есть он гей.

— Или би, или пан, или что-то в этом роде. И он пока свободен — если, конечно, уже не подцепил кого-нибудь. Ньюйоркцы вообще быстро оправляются после разрывов?

Намрата переходит сразу к делу:

— Так а в чем провал-то?

— Я не взял его номер.

— О-о-о, — тянет Намрата.

— Может, поискать его в сети? — предлагает Джульетта. — Ты в этом вроде… эксперт.

— Боюсь, имени его я тоже не знаю.

— Ох, милый.

— Но я пытался узнать. Честно! Я на пятьдесят процентов уверен, что его зовут Хадсон.

— На пятьдесят процентов. — Губы Джульетты подрагивают в улыбке.

Я медленно качаю головой. Конечно, я мог бы показать им почтовую наклейку — но не уверен, что девчонкам стоит знать, как я охотился на мусор. Даже Джесси сочла это странным. Джесси, которая однажды заявила всему классу, будто приходится родственницей Бейонсе, а на следующий день принесла отфотошопленные снимки, чтобы это доказать!

— Значит, тебе известно только его имя… Да и то ты не уверен, что его так зовут.

Я киваю.

— Безнадежно.

— Может, — отвечает Намрата. — А может, и нет. Попробуй разместить объявление на Крейгслисте [11].

— Объявление?

— В разделе «Потерянные связи». Знаешь, как там обычно пишут: «Я увидел тебя на линии Рокавей, ты ела сладкую кукурузу и читала “Пятьдесят оттенков серого”».

— Сладкую кукурузу? Фу.

— Прошу прощения, — возвышает голос Намрата. — Сладкая кукуруза — дар богов людям.

— Гм…

— Серьезно, Артур, попробуй, — подхватывает Джульетта. — Просто сделай пост с описанием времени и места. Вроде: «Помнишь, мы встретились вчера на почте и полчаса целовались за абонентскими ящиками…»

— Да кто вообще целуется за абонентскими ящиками? Вот мы в Джорджии не целуемся.

— Джулс, придется писать за него.

— Что это за фишка такая с поцелуями на почте? — не унимаюсь я.

— Так, — говорит Намрата. — Запускай ноутбук, мелкий.

Окей, крохотная мозоль: терпеть не могу, когда девчонки называют меня мелким . Словно они-то — взрослые и всезнающие, а я — полусформировавшийся эмбрион. Разумеется, я все равно включаю компьютер.

— Открывай Крейгслист.

— А это не там людей убивают?

— Нет, — отвечает Намрата. — Только тех, кто слишком медленно открывает Крейгслист и тратит мое драгоценное время.

Теперь Намрата нависает надо мной, Джульетта — сбоку, а на экране мельтешит миллион синих ссылок, сгруппированных в узкие колонки.

— Гм. Ладно.

Намрата постукивает ногтем по экрану.

— Вот здесь, прямо под разделом «Попутчики».

— А ты, похоже, неплохо здесь ориентируешься, — замечаю я и тут же получаю подзатыльник.

Должен признать, на самом деле мне это нравится. Ну, что они заинтересовались. Иногда меня охватывает смутная паника, что я только бешу девчонок. Как будто я великовозрастный младенец, с которым им приходится нянчиться — вместо того чтобы заниматься действительно важной работой вроде сверки материалов по Шумейкеру.

Но правда в том, что больше у меня в Нью-Йорке никого нет. Понятия не имею, как люди заводят друзей на летних стажировках. Только на Манхэттене проживает полтора миллиона человек, но ни один даже не взглянет тебе в глаза, если не знает лично. А я здесь не знаю никого — за исключением коллег в мамином офисе.

Иногда я скучаю по Итану и Джесси так сильно, что прихватывает сердце.