Ларс Лоренс - Утро, полдень и вечер

Консепсьон боялась идти к жене Маркоса — Аните де Ривас. Маркос в тяжелом состоянии, а у Аниты нервы никуда не годятся. Она уже несколько лет уговаривала мужа отойти от рабочего движения и теперь, конечно, скажет: «Ну вот, я же предупреждала».

Как скажешь жене Мигеля Трастеро, у которого девять человек детей, что Мигель от удара по голове впал в буйное помешательство и, находясь в камере городской тюрьмы, бросился на Поло Гарсиа, подрался с надзирателем, после чего в смирительной рубашке был отправлен в больницу?

А как сказать семье Сандобала, что Сирило в лучшем случае останется парализованным, а в худшем — умрет. Придется соврать что-нибудь утешительное.

Консепсьон не понимала, что в трагических событиях, разворачивающихся на ее глазах, она могла бы выступить организатором, а не только самоотверженно бросаться на помощь каждому, кого постигло несчастье.

К полудню улицы Ла Сьенегиты запрудили легковые автомобили и грузовики с полицейскими. Лаяли и грызлись собаки. Дальше ехать было невозможно, и Консепсьон, остановив машину, вышла. Краешком глаза она наблюдала, как к ней идут двое мужчин и молодой парень с винтовками. Она делала вид, что не замечает их, пока один из мужчин не обратился к ней.

— А вы здесь зачем, сестра?

— Я из больницы.

— Это я и сам вижу. Разве здесь есть раненые?

Так вот оно что! Они Рамона ищут! Даже фамилию ее не спрашивают, очевидно полагая, что она американка. Консепсьон решила придать своей речи акцент южанки.

— Мне надо вернуть одежду.

— Чью одежду?

— Тех, в кого вы стреляли. — Консепсьон указала на кучу тряпья, лежавшего на заднем сиденье машины. — Мне велели отдать это родственникам и взять у них чистую смену.

— Это правда?

Консепсьон вытащила из кучи окровавленную юбку Эулалии.

— Если не верите — посмотрите.

Розовощекий паренек с шеей, как у цыпленка, видимо, почувствовал тошноту, но притворился равнодушным и, отвернувшись, сплюнул.

Мужчина, первый заговоривший с Консепсьон, не отставал:

— А вдруг вы не за этим сюда приехали? Уж не хотите ли вы помочь Рэймонду Дарси?

— А я и не знала, что его нашли, — ответила она. — Он что, действительно ранен?

Второй мужчина, спокойный и высокий, сказал:

— Оставь ее. Видишь, она не из тех. Пусть едет своей дорогой.

— Ладно, — неохотно согласился первый. — Делайте свое дело и убирайтесь отсюда. Здесь неспокойно.

Консепсьон хотела было сказать: «А в Реате всегда неспокойно», — но вовремя прикусила язык.

Разумеется, она и не думала отвозить одежду родственникам раненых. Вещи нужны были ей как предлог, для того чтобы разъезжать по улицам. Чем дольше они будут с ней, тем больше принесет она пользы людям. Консепсьон знала, что рано или поздно эти изверги все равно поймают ее, поэтому старалась передвигаться быстро, нигде подолгу не задерживаясь.

К полудню городская тюрьма была заполнена. Помощникам шерифа было велено привести заключенных в здание суда, около которого все началось. У парадного входа, у задних дверей и окон были расставлены посты. Полдюжины полицейских с винтовками и бутылками в руках сидели развалясь у судейского стола.

Жители Ла Сьенегиты, оказавшись согнанными в одно место, наконец получили возможность обменяться новостями. Переговаривались шепотом — на испанском, словенском или итальянском языках. Некоторые наивно обратились к надзирателям. Те сообщили, что Рамона поймали, не сумел, дескать, удрать, проклятый, и что уже, наверно, болтается на дереве где-нибудь у мексиканской границы. По их словам, Трэнка де Ваку и Майка Ковача постигла такая же судьба.

А через несколько дней вздернут и тех, кого согнали в зал суда.

Арестованные в тревоге притихли. Они и верили и не верили тому, что услышали.

Миссис Питерс сказала, что у нее, к сожалению, нет мелочи, поэтому она выпишет Лидии чек на заработанные ею доллар двадцать пять центов. Лидия не стала спорить. Она положила чек в сумочку и вышла. Ей хотелось немедленно помчаться домой, но, садясь в свой старенький открытый автомобиль, она старалась не выдать беспокойства.

Она была почти уверена, что кто-нибудь обязательно сообщил бы ей, если бы Майка… ну, тяжело ранили или еще что… Лидия суеверно поспешила прогнать эту мысль. Нет, пока она не увидит Майка своими глазами, не стоит тешить себя надеждой.

Путь Лидии пролегал мимо Девятой улицы. Не поворачивая головы, она краем глаза увидела в двух кварталах от перекрестка мужчин с винтовками, которые расхаживали перед конторой шерифа. Боясь привлечь к себе внимание, Лидия ехала медленно и лишь потом прибавила газ.