Моника Вуд - Один на миллион

За пределами спальни звучал только английский, английский, английский. Алдона работала целыми днями на картонной фабрике, Юргис — ночами на целлюлозно-бумажной и после смены привозил на пароме запас новых слов и выражений. Когда Уне исполнилось шесть, они приобрели собственный дом в три этажа с открытой верандой. На углу Уолд-стрит и Чэндлер-стрит дом Виткусов, бревнышко к бревнышку, возвышался как доказательство их стойкости и правильности сделанного выбора. На крошечном заднем дворе они возродили уголок любимой Летувы — разбили огород с таким удивительным расчетом, что урожай овощей собирали три раза в году.

— Каких овощей? — спросил мальчик.

— Помнится, было много капусты.

— Капусты! — воскликнул мальчик. Похоже, удивить его не стоило большого труда.

1. Юргис и Алдона скопили денег и построили жилье в Кимболе.

2. Дом был трехэтажный.

3. Назывался многосемейный.

4. На заднем дворе у Виткусов росла капуста.

5. Пастернак тоже рос.

6. Маленькая Уна Виткус и ее родители жили на первом этаже.

7. На втором этаже жили другие люди.

8. А на третьем этаже жила молодая леди из Граньярда, штат Вермонт.

9. Ее звали Мод-Люси Стоукс.

10. Она учила играть на пианино и преподавала детям иммигрантов английский язык.

«Хорошее разговаривание», сказал Юргис, когда привел маленькую дочь на третий этаж к Мод-Люси. К блистательной, изысканной Мод-Люси Стоукс. Юргис хотел сказать: «Научите ее чему-нибудь! У нас языки связаны».

— У меня был жуткий английский, — сказала она мальчику.

— Вы прекрасно говорите, — ответил он.

— Но не тогда. Я говорила на чудовищной смеси: американский сленг, сдобренный итальянскими и французскими словечками, которых нахваталась на улице. Мои родители понимали, что я ничего не добьюсь в жизни с такой кашей во рту.

— Но ведь ваши родители не говорили по-английски. Откуда они могли знать, что вы говорите плохо?

— Они были иностранцы, но не глухие же, — ответила Уна. — Мод-Люси занималась со мной бесплатно, просто потому, что я ей нравилась. Она занималась со мной каждый день.

— Вдобавок к школе? — спросил мальчик, отпрянув и в ужасе позабыв отогнуть палец.

— Вместо школы. Школа провоняла немытыми мальчишками и дымом. Учительница ненавидела девочек.

Вместо школы Уна каждый день поднималась на третий этаж к Мод-Люси. К неспешной полнотелой Мод-Люси, которая стриглась до дерзости коротко, питала отвращение к пассивному залогу, держала у себя пианино, кошку и шкаф с книгами в темных толстых переплетах. К Мод-Люси, у которой в комнатах пахло чернилами и лавандой. Которая утверждала, что ей не нужны мужчины. Которая мечтала о ребенке и воспринимала Уну как замену ему. Которая угощала ее глаголами, как шоколадными конфетами.

— Боже мой, вот до чего ты меня довел. — Уна посмотрела на свои пальцы.

Мальчик вдруг спрятал свои руки. Спустя мгновение он спросил:

— А вы скучали по маме с папой? Когда сбежали из дома с цирком?

— Не с цирком, — ответила она. — Уж не воображаешь ли ты, что я скакала по арене на слоне?

— Нет, что вы.

— Ты уж, небось, вообразил, что я отплясывала на спине у слона, верно?

Он засмеялся, как будто развеселившись. До сих пор он не проявлял чувства юмора, только различную степень серьезности.

— Разлука с родителями далась мне легче, чем ты думаешь, — сказала она. — К тому времени я себя ощущала скорее дочерью Мод-Люси, чем своих родителей. Но тем летом ей пришлось уехать к себе в Вермонт, чтобы ухаживать за больной тетушкой. А мои родители строили планы, как вернуться на родину. Так что уйти из дому было нетрудно. Мне исполнилось четырнадцать, довольно большая девочка. Скучала я только по Мод-Люси.

Мальчик немного помолчал.

— По-моему, тут один человек любит мою маму. Это секрет. — Он отвел глаза в сторону. — Может, однажды он станет моим папой.

— А, ну это немного другое.

— Иногда мне кажется, что этот человек и правда мой отец. Примерно как вы считали Мод-Люси своей мамой.

— Я поняла, о чем ты.

— Мой настоящий папа — отличный музыкант.

Он указал в окно:

— Это какая птица?

— Зяблик, — ответила она.

Мальчик схватил рюкзак, вытащил чистый блокнот и добавил зяблика в свой список.

— Теперь восемь, — сказал он. — Осталось еще двенадцать.

Он всматривался в зазеленевшие кусты спиреи [7] Род листопадных декоративных кустарников семейства розовых. : наконец-то наступила весна.

— Мне не хватает утреннего щебета, — сказала Уна. — У птиц такие высокие голоса.