Маша Трауб - Полное оZOOMление

– Мам, не рановато ли ты… – начала причитать я.

– Я теперь публичная персона! Мне нельзя без прически и маникюра! Все, вторая линия. Прораб звонит!

– Мама, подожди, какой прораб? Зачем? Ты бункер для своей партии на участке строишь?

– Зачем бункер? – удивилась мама. – Террасу новую. Большая нужна.

– Мамуль, зачем тебе терраса понадобилась?

– У старушки-сиротинки на пороге смерти может быть последнее желание? Хочу террасу. Не волнуйся, я пенсию скопила за несколько месяцев, и мне скидку обещали. Все, пока. Мне брови надо смывать! И я из-за тебя лак смазала! Не звони мне сегодня!

– Твоя любимая теща опять вошла в роль старушки-сиротинки при смерти и изъявила последнюю волю – новую террасу пожелала. Так что поработай еще раз золотой рыбкой – отправь ей денег, пожалуйста. У меня она не возьмет, ты знаешь, – попросила я мужа.

Муж перевел деньги. Теща ему позвонила, несмотря на брови, маску и маникюр, и минут тридцать рассказывала, какой он гений, благородный рыцарь, тонко чувствующий, все понимающий. Вот не успела она подумать о терраске, крошечной, но такой желанной, как любимый зять тут же ее услышал на расстоянии, уловил вибрации души и прислал деньги.

– Мам, вообще-то это я Андрея попросила! – не сдержавшись, проорала я в трубку.

– А ты-то тут при чем? – удивилась мама.

– А кто мне про старушку-сиротинку и скопленную пенсию рассказывал пять минут назад?

– Ты с ума сошла? У тебя все-таки буйная фантазия подменяет реальность. Разве я могу такое сказать? У тебя какой-то извращенный образ матери. Андрюша, ты такой талантливый, такой умный, что я не перестаю тобой восхищаться. Каждое слово – как стрела, нет, как пуля! В самое сердце! Ты живой классик!

– А-а-а-а! – заорала я. – А я не живой классик?

– Господи, ну где ты и где Андрей. Сравнила! – фыркнула мама. – Тебе до него как… до…

– Ретроградного Меркурия! – крикнула я и пошла плакать.

– Ну что поделаешь, Андрюш, остается только терпеть. Зато она готовит хорошо и детей воспитывает. В доме всегда порядок. Ну ты – я с ума схожу от твоих текстов. А какой ты красавец! Видела твое выступление! Чуть со стула не упала – молодой, худой, подтянутый!

– Мама, я все слышу, между прочим! – прокричала я. – У Андрея лысина, и он не подтянутый! У него живот вырос!

– Терпения тебе, Андрюш, я тебя понимаю, как никто другой. Сама с ней мучилась.

– А-а-а-а, – вопила я.

– Вам что-нибудь еще нужно, Ольга Ивановна? – уточнил муж.

– Ну о чем ты? Ты так много для меня делаешь. Я же понимаю, как вам непросто. Каждая копейка на счету. Но вот к террасе ведь лестница нужна, да? Как же иначе взбираться, как не по лестнице? Если терраса красивая, большая, то и лестница должна соответствовать.

Так вот террасу она сама оплатит из пенсии, а с лестницей помочь надо. Немножко. Лестница дороже террасы обходится. А если еще дорожку от ворот выложить, но это уже вообще мечта несбыточная.

– Отправил. Пришли деньги? Посмотрите, – позвонил теще зять.

– Какое счастье для Маши, что ты ее взял замуж! Она, надеюсь, осознает собственное счастье? Нет? Потерпи, осознает! Мамой клянусь! Нет, мама – это я, не могу же я собой клясться. Я своими внуками клянусь, Маша все осознает! Она живет с живым гением! Ге-ни-ем!

– Ты сегодня прямо купаешься в комплиментах, – заметила я мужу недобро.

– Прости, я не хотел, – сказал муж.

– Вот пойду к тете Свете кофе пить, она меня быстро за кого-нибудь сосватает, – пригрозила я.

– Але! Вы там спите, что ли?

Я сто раз обещала себе выключать звук телефона на ночь. Посмотрела, разодрав один глаз, – шесть утра. Посмотрела, кто звонит, и тут же подскочила без всякого нашатыря. Люба – мамина сиделка.

– Люба, что случилось? Маме плохо? – спросила я, с трудом ворочая языком.

– Маме плохо! Она с четырех утра сидит во дворе и ловит связь. А вы ей не звоните! Я ее уже поздравила! Давайте, быстро просыпайтесь и звоните, пока она там не окочурилась от холода!

– Люба, напомни, что я пропустила, – попросила я, лихорадочно собираясь с мыслями.

– Как что? Сегодня день рождения Олечки Ивановны! И она ждет, когда вы ее поздравите! – воскликнула Люба.

– А она не может ждать нашего звонка не с четырех утра, а хотя бы с семи, ты не уточнила?

– Ничего не знаю. Она сказала, что будет сидеть на улице, чтобы не пропустить ваш звонок!

– Люб, там вроде связь и в доме есть, – вспомнила я про проведенный высокоскоростной интернет.

– Олечка Ивановна сказала, что в беседке будет ждать звонка. И если вы не позвоните сейчас, она замерзнет и заболеет!