Алексей Баев - Грехи и погрешности

С другой стороны, того братана понять можно, если крепко постараться. У «Хаммера» ж посадка высокая. Водиле, даже если он самую-самую малость выпивший, на скорости всех заметить и при этом никого не покалечить крайне сложно. Обидно только, что машин возле ресторана стояло десятка два, а всмятку лишь моя «Феррари». Хорошо еще, что меня в автосалоне тот лысый дятел полную страховку оформить уломал.

Так что в деньгах я, братва, не потерял. Да и мечту детскую в жизнь воплотил. Пусть скоротечно, но все-таки реально, в натуре. Галочку-то мысленно поставить можно. Или не стоит? Вы как считаете?

Короче, пацаны, вы, пожалуйста, будьте поосторожней. Не, я не про вооруженный беспредел тру, этот тип опасности себя в современной России практически изжил. Как-никак двадцать первый век в самом разгаре, цивилизуемся потихоньку. Уже почти все нормальные люди перешли от калашниковых методов разрешения проблем к культурному общению на дипломатическом языке вам известных графов Мальборо, Толстого и Талейранта. Это в порядке вещей.

Я, призывая вас к осмотрительности, хочу сказать следующее – берегите себя от досадных недомолвок и трудностей перевода. Они ж чего, сволочи такие, в ваших судьбах натворить-то могут?! То состояние, что мы десять лет зарабатывали потом и кровью, причем в буквальном смысле, эти паразитические закорючки на белой бумаге забирают у нас за здорово живешь. Да что – забирают! Сами отдаем, тащим крючкотворам в тазиках с голубой каемочкой, да еще и просим – возьмите, пожалуйста, будьте так любезны. Пытаются развести нас, братва, все кому ни лень и на ровном месте. Обидно, понимаешь.

Вот и с Валей Кривым историйка вышла. Попал конкретный пацан, мой основной друг в такую ситуёвину, из которой другого выхода нет – только плакать в подушку. Но слезу пускать – это бабские заморочки. Мы ж, пацаны, лучше выпьем, посмеемся негромко и мораль для себя накрепко усвоим. Так, в натуре? В общем, хорош пургу нести. Слушаем, короче…

Звонит мне на днях Валя:

– Здорово, – говорит, – Пятый. Подъехать сможешь? У меня тут, в натуре, маленькая проблемка образовалась.

Оговорюсь сразу – «маленькая проблемка» для Кривого – это когда его семью в заложники взяли (1994-й), пять вагонов закупленной в Астрахани черной икры в отстойнике на станции Лиски протухли (1998-й), единственный сын в ислам решил уйти, чтоб легитимно жениться сразу на двух любимых однокурсницах (2006-й). Не, ну вы меня поняли, в натуре? За двадцать лет три «маленьких проблемки». И вот тебе пожалуйста, четвертая нарисовалась!

У меня нехорошо засосало под ложечкой.

– Выкладывай, – говорю, – свою трудность. Чем смогу, помогу. На крайняк Чемодана с Профессором подпишем. Короче, решим с Божьей помощью твою проблемку.

– Не, Сёма, ты не догоняешь! – грустно засмеялся Валя. – Не суетись, не тот случай. Я неправильно сказал, проблемки никакой нет! Так, хрень тут у меня происходит. Я нутром чувствую, что под раздачу попал, а где подвох – пока не врубаюсь. Пятый, приезжай, а? С ночевой. Посидим под ёлочкой, бухнём под шашлычок… А заодно и бумажку почитаем, репу почешем.

– Ладно, – отвечаю, – уломал. Ты хоть скажи для успокоения – с близкими-то всё в порядке?

– Ну… – выдержал паузу Валя, – если не считать Натаху… которая озверела и на всех с чугунной сковородкой кидается… Заодно и поэтому тебя зову. Ты ж знаешь, при виде тебя Наташка сразу робеет…

Вообще, при виде меня многие сразу робеют. Не знаю, почему это происходит. Поводов последние годы я почти не даю. Да и комплекции я не страшной. Совершенно обычной, я б сказал, комплекции. Рост – среднерусский, без десяти два, вес тоже по возрасту – сто двадцать. Обычный пацан возрастом под полтинник, ношу хорошие костюмы, модельную стрижку, передвигаюсь на качественном иномарочном автомобиле. Не беспредельщик какой-нибудь отмороженный, обыкновенный бизнесмен – совершенно легально владею несколькими заводами по производству туалетной бумаги… Что еще сказать? Только то, что писателем стать хочу. Но это исключительно ради реализации творческих идей. И то потому, что ни рисовать, ни лепить статуи, ни играть на инструментах с детства терпеть не могу, да и не умею.

Из нашей четверки я, по-моему, самый приличный.

Взять того же Кривого – на вид страшнее Хиросимы с Фудзиямой: тощий, длинный, одноглазый, седые патлы до середины спины, как у мифологического Рапунцеля, вся харя в шрамах, джинсы аккуратненько, но драные (от «Армани»), кеды на босу ногу. Ненавидит стоять в пробках, поэтому живет в «деревне» и ездит на «Камазе» (спецвыпуск для команды мастеров)… Однако ж дети, даже незнакомые, к нему так и липнут. А дети, братва, это показатель. Коль дети не остерегаются – никто не боится. Ну… почти никто.