Анастасия Грязнова - Дневник студентки МГУ, или Гуманитарии делят на ноль

Телефон звякнул. Выскочило уведомление от Женьки: «Ты же идешь на лекцию? Идем обедать после нее?» Крася тушью левый глаз, чуть приоткрыв рот, я набрала сообщение одним пальцем: «Йеп!»

12:30Ловкость студента – и никакого мошенничества. Я успела просочиться в аудиторию практически под носом лектора и даже усесться возле Жени с Катей. Правда, подняв полряда, чтобы к ним добраться. Вспоминая при этом мамин совет, что в театре надо проходить к сидящим лицом, а не так, как мне удобней – т.е. попой.

На каждом курсе есть люди, начинающие печатать лекцию, как только лектор взойдет на кафедру. Они записывают каждое его слово, его шутки, его междометия, просьбы открыть окно и даже шумы микрофона с таким усердием, словно выдавливают клавиши из клавиатуры. И кажется, если они пропустят хоть слово – то упустят фортуну. Зато в декабре, перед сессией, когда возникнет ажиотажный спрос на лекции, ты можешь быть абсолютно уверен, что в их файле найдешь более чем полную в достоверности и качестве информацию. Но сейчас сентябрь, и я пока надеюсь на собственные силы.

Горжусь собой! Настрочила на ноуте четыре листа двенадцатым шрифтом. И даже ни разу не взглянула на телефон, чтобы поторопить взглядом цифры. В начале года чувствуешь в себе такой запал посещать лекции- не то, что в конце семестра… А ведь было время – на далеком первом курсе – когда я удивлялась, почему старшекурсники не ходят на все занятия. Ведь на них так интересно. Я даже вставала к первой паре и ходила на лекции других факультетов. Моего рвения хватило лишь на полгода. Сейчас во время пар я встречаю больше знакомых лиц в коридорах, в буфетах или в столовой.

Кстати, о столовой. Нас задержали – и теперь придется стоять в очереди!

14:10Всю дорогу до заветного помещения Женя – классический пример желудочного рабства – нудела, что она голодная, как вепрь. И что она не выносит преподавателей, задерживающих нас перед большей переменой.

– Полюбуйся! Я так и знала! Теперь придется запихивать в себя обед за пять минут! – эмоционально вскинула руками Женька в стиле бразильских мыльных опер перестроечных времен.

Как и ожидалось, мы оказались в самом конце длиннющей очереди. В нашей столовой она растет, как тесто на дрожжах, расползаясь не в длину, а вширь. Оставив сзади ворчащую Женю и стойко сносящую невзгоды Катю, я решила прогуляться вдоль вереницы людей, пытаясь взглядом выцепить знакомых, чтобы к ним можно было влезть. А что? Ведь я же не первокурсница и должна получать бонусы.

Кааак же я была рада увидеть у стойки с приборами Андрея! Неважно, что он мне небрежно, без воодушевления махнул красным подносом и полными значения глазами указал на телефон, зажатый между ухом и плечом, по которому важно разговаривал. Мы с Женей и Катей незаметненько гуськом перетекли к нему.

Удивительно. Если ты стоишь в начале очереди, с тобой непременно поздороваются, поинтересуются, как дела, начнут улыбаться и болтать, хотя проходя по коридору, просто кивают головой. «Как я рад тебя видеть! Какая у вас была пара?» Случайный знакомый медленно двигается бочком и влезает в то пространство, в которое на первый взгляд невозможно было влезть. Очередь для дружбы – это виагра, помогающая оживить даже самые случайные связи и знакомства.

Больше всего люблю столовую на экономе. Экономисты сделали ее вполне экономной. Там впервые появился бесплатный чай, можно купить суши и свежевыжатый сок. Не уверена, что все ее прелести могут оценить хозяева корпуса на больших переменах, когда загруженность доходит до 10 баллов. Ведь к ним ходят и другие факультеты. Но пока еще не придумали навигатор, помогающий объезжать длинные очереди.

14:20Когда я, счастливая добытчица, накалывала вилкой салат, жалостливо стреляя глазами в сторону студентов, влачащих свое голодное существование в очереди, я решила выяснить, какая у меня следующая пара. Хм. Немецкий. Женя состроила ехидную гримасу.

С самого начала нашего знакомства Женя демонстрировала мне свое «уважение» к немецкому. Она учила его два года в школе и была абсолютно уверена, что знает его как ас, что, по ее мнению, давало ей полное право его прилюдно троллить.

– Анфис, знаешь, как будет по-французски бабочка? Папиён – нараспев, пролепетала Женя. – А по-испански? – Марипоса, – слегка грассируя, прозвенела она. – По-итальянски? Фёрфалла, – катаясь в звуках, проворковала Женя. А знаешь, как по-немецки? Шметерлинг! – выплюнула моя подруга. Стоит ей перейти на немецкий, как Женя брызжет слюной, как бешеный бульдог.