Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Вольно – командует командир и направляется к середине между строев, там где стоит микрофон на подставке и стоит дежурный по кораблю.

– Вольно – повторяет команду дежурный по кораблю.

Командир что-то сказал дежурному по кораблю и тот скомандовал:

– Начать инструктаж по приготовлению корабля к бою и походу. Начать инструктаж.

Все переглянулись между собой. Суббота, а здесь приготовление.

– Командир, что объелся грибочков – спросил Мансура Женя Гвезденко.

– Подбирайте пожалуйста слова Евгений Святославович. Здесь же всё слушают матросы – попросил тихо заместитель командира БЧ-4 по политической части старший лейтенант Игумнов.

Гвезденко смутился и начал оправдываться:

– Да я что? Сход пропадает, а столько планов было.

– Еще реализуете их. А обсуждать приказы командира, не позволено никому – строго сказал Игумнов.

Гвезденко замолчал. Командиры боевых частей вышли перед строем и начали инструктаж.

Все утро на корабле готовили к плаванию в штормовых условиях корабля. Крепили имущество по штормовому, проверяли работоспособность материальной части. Командиры обходили каждый пост и проверяли действия личного состава.

После обеда потихоньку с юго-востока начало натягивать тучки. Но служба службой, а адмиральский час по расписанию.

Часам к пяти тучами совсем закрыло небосвод, слегка потемнело и мысли уже стали, не такими приземленными, как были ранее.

– А может командир прав? – задумчиво спросил Мансура Женя Гвезденко, когда они вышли проветриться после обеда на кормовой сигнальный мостик.

Все приказания командира с утра уже выполнялись неукоснительно и везде на корабле суетились матросы, мичманы и офицеры – готовящие свою материальную часть к бою и походу, крепящие все имущество по штормовому. На верхней палубе раздавались приказания боцмана, помощника и старпома. Где-то внизу боролись со своими «вахлаками» механики, которым наверно было сложнее, чем всем остальным.

В шестнадцать часов с эскадры поступила команда «Ветер-3» и приказание подготовить корабли к плаванию в штормовых условиях. «Ветер-3» – это команда, по которой необходимо провести некоторые мероприятия, связанные с усилением ветра.

А в семнадцать часов пришла команда «Ветер-2». По этой команде находившиеся на берегу офицеры и мичмана вызываются на корабль, отменяется сход на берег и увольнение команды, запрещается движение баркасов и катеров по рейдам и гаваням. Ветер усилился до 20 метров в секунду, при этом ветре авианосцу «Брест», единственному из кораблей эскадры, стоявшему на внешнем рейде по причине отсутствия причала, надлежало сниматься с якорей и бриделя и уходить штормовать в назначенный полигон Уссурийского залива.

Командир запросил по радио разрешения на выход в Уссурийский залив, но начальник штаба эскадры категорически запретил выходить на двух машинах.

– Отстоитесь на рейде, ничего страшного не предвидится. Ветер чуть посильнее, да и дождь небольшой. Вы что там намокнуть боитесь? А еще моряки! – веселым голосом спросил он у командира.

Но шутка начальника штаба эскадры не вызвала веселья у командира. Он вызвал старпома и приказал при увеличении ветра более 25 метров в секунду готовить корабль к выходу в море. А Мансуру приказал вызывать буксиры не на 4 часа утра, а на час ночи.

В двадцать один час к командиру корабля, находившемуся постоянно в ходовой рубке и контролирующему обстановку, стали прибывать на доклады командиры боевых частей.

Командир повернулся в своем кресле к прибывшим и по очереди выслушал всех о к готовности к выходу.

– Механик что у тебя?

– Стараемся товарищ командир. Но ранее полночи не сможем.

– Старайтесь. Вот смотрите, и командир в руке показал карту погоды, принятую штурманами – Видите Ирвинг, как я и предполагал, развернулся в сторону Приморья и теперь с огромной скоростью идет на нас. Подход Ирвинга ожидается по моим подсчетам около пяти утра. Связист вызывай буксиры на час ночи. Всем быть в готовности к съемке. Я решение принял уйти штормовать в море. Пока меня сдерживает командир эскадры и начальник штаба флота. Перестраховщики. Сейчас выйти не сложно и можно, но выйти после трех часов ночи будет уже опасно для корабля. А они как-будто этого не понимают. Вот так и губят корабли – с горечью закончил командир.

Все командиры боевых частей молчали. Они верили своему командиру и знали, что даром их командир паниковать не станет и каждое решение его продумано до мельчайших деталей.