Вера Колочкова - От всего сердца [litres]

– Ну что ты, Моть, ей-богу… Капризничаешь, как маленький! То тебе по собачьим делам срочно приспичит, то быстро идти не хочешь! Между прочим, я ведь из-за тебя не дослушала Варю, ты меня на улицу утащил, помнишь? Так неловко получилось – посреди разговора… Варя только начала рассказывать, что с ее мужем случилось, что оговорили его… И про свекровь свою что-то такое сказала… Будто она против сына показания дала… А может, я что-то перепутала, неправильно поняла? Не могла же родная мать его так подставить, в самом деле! Нет, быть такого не может! Надо будет снова к этому разговору вернуться, Моть. Вот сейчас придем и все спросим…

– Но этого же не может быть, Варенька! Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь? Понимаешь, в чем обвиняешь свою свекровь? Она же мать, она не могла… Да это же… Это же в принципе невозможно!

Лидия Васильевна прижала руки к груди, чувствуя, как сильно колотится сердце. Нет, правда… Слишком уж невероятной была ситуация, чтобы мать дала показания на своего сына! Причем добровольно! Никто не просил, сама пришла в полицию и заявила: это мой сын убил человека, я знаю!

Варя смотрела на нее отчаянно и как будто виновато. Потом всхлипнула и провела пальцем под носом, как ребенок, приготовившийся заплакать. И заговорила быстро, на высокой дрожащей ноте:

– Да разве я ее обвиняю, Лидия Васильевна? По-моему, я вообще никого обвинять не умею… В принципе… И я понимаю, конечно, как все это трудно воспринимать, как трудно этому верить, но… Это же так и было на самом деле… Хотя я и правда никого обвинять не умею!

– Как это – не умеешь?

– Да вот так! Я ведь в детском доме выросла, а там совсем другие критерии отношения к обидам! Там к ним… Как бы это сказать… Привыкаешь. Считаешь за норму. Не воспринимаешь обиду как обиду, понимаете?

– Нет, не понимаю, прости…

– Ну как вам еще объяснить? Мне кажется, это так просто… Ты привыкаешь с младенчества к тому, что ты детдомовец, что ты не такой, как все. Привыкаешь к мысли, что ты человек низшего сорта и что обязан терпеть обиду от каждого, кто вдруг захочет тебя обидеть… Это все ерунда, когда говорят, что детдомовцы злы и жестоки, вовсе нет! Они не жестоки, они просто людей по-другому воспринимают… Постоянно подвоха от них ждут, понимаете? И никогда не удивляются, если действительно его получают… Будто так и надо, и правильно…

– Значит, в детдоме тебя обижали?

– Да нет… Хотя всякое было, конечно… Я ж сейчас не про детдом говорю, а про взрослую жизнь! Что пребывание в детдоме накладывает свой отпечаток… Вот меня, например, Гришина мама, Виктория Николаевна, сразу не приняла, знать меня не хотела. Вы думаете, я сильно переживала по этому поводу? Вовсе нет… Ну не приняла и не приняла. Значит, так надо. Значит, я такая и есть, ущербная. И с этим живу. Главное, что Гриша меня любит, его бабушка меня любит, это само по себе уже много, это уже большое счастье! А свекровь… Нет, я на нее не обижалась… Нет…

– Но ведь она твоего мужа у тебя отобрала, из дому с маленькими детьми выгнала! И ты на нее не обижаешься, выходит?

– Да я ж вам говорю: не умею я обижаться! Наверное, у Виктории Николаевны свои доводы были так поступить…

– То есть… Это что же у нас получается, а? – вдруг сердито, неожиданно для самой себя, проговорила Лидия Васильевна. – Это что же получается? Бейте меня плеткой, я вовсе не возражаю? У вас, стало быть, свои доводы есть за плетку схватиться? Что ты говоришь, Варенька? Ты сама себя слышишь или нет? Ведь нельзя же так, ей-богу!

– Не сердитесь, Лидия Васильевна, пожалуйста… – снова всхлипнула Варя и опустила глаза. – Я же с вами откровенно говорю… Все как есть… Ну такая вот я, что ж поделаешь? Я понимаю, что это неправильно, что таких людей обычно все презирают… Но ведь от одного щелчка пальцев другим не станешь! Да и никто никогда не знает, в каком ужасном положении может оказаться в одночасье и как это положение на него повлияет!

– Да… Тут ты права, Варенька. Никто никогда не знает… Я ведь тоже раньше по-другому жила, другой была. А потом… Потом долго жила таким, знаешь… Прибитым гвоздиком…

– Как это – гвоздиком?

– А вот так… Жизнь взяла и прибила меня в стену по самую шляпку. Живи как хочешь. Я и жила… И нет у меня права тебя осуждать, потому что сама такая…

– Да какая, Лидия Васильевна, что вы?

– Такая… Зависимая от внешних обстоятельств.

– Так все мы от них зависимы, наверное…

– Да, зависимы… Но не каждому выпадает такое испытание – провести свое детство в казенном доме. Бедная, бедная девочка… Ты прости меня, Варенька, прости…