Искандар Бурнашев - Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Три палатки, размещенные входом друг к другу, образовали квадрат. В одной палатке разместились шесть кроватей. Во второй, видимо предназначенной для меня, установили кровать и стол с табуретом. В третьей разместились ящики с продуктами и разделочный стол. На четвертой стороне квадрата пара умельцев лихо орудуя топорами, заканчивали установку обеденного стола и двух лавок их досок.

Видимо наши усилия, затраченные во время полевых учений, на которых мы выбивались из сил, приучая солдат и сержантов к элементарному порядку при размещении в полевых условиях, принесли неожиданные плоды.

Чтобы скрыть искреннее изумление и обеспокоенность этим взрывом трудового энтузиазма, наличие которого было необъяснимо в солдатах, я принял строгий вид и внимательно обошел лагерь. Неправильно истолковав мое состояние, Саловатов оправдываясь, уверил, что к исходу дня будут закончены и санитарный ровик для отходов, и умывальник, и полевой туалет. И чтобы уж совсем меня задобрить, пообещал вскоре накормить меня и всю бригаду вкусным обедом, над которым уже колдовал наш шеф-повар.

Обед поразил меня своим обилием. Но повар, с цифрами в руках, отмёл все мои невысказанные подозрения в разбойном грабеже продовольственного склада. Просто мои Орлы получили со склада все положенные по накладной продукты, заменив одни крупы другими, и заменив свежее мясо и рыбу на консервы. При наличии на складе среди кладовщиков «земляков» это оказалось несложно. Я и не подозревал, как много продуктов положено на сутки одному солдату. Оказывается, по документам, наши солдаты самые прожорливые солдаты в мире. От ожирения нашу армию спасают только физические упражнения и институт прапорщиков.

После обеда, тут же за столом прошло небольшое производственное совещание моей бригады. С умным видом и стараясь запомнить всё сказанное, я выслушал целую кучу вопросов о потребности в строй материалах, о «выведении нуля» и многом – многом другом, о чём я слышал и узнавал впервые. Я не стал скрывать своего строительного невежества, попросил разъяснить мне наиболее темные стороны строительной науки и услышал подробные и доступные разъяснения, охотно сделанные мне моими строителями без малейшего ехидства или иронии. Видимо, наше сотрудничество начинало успешно развиваться.

Ближе к вечеру, когда я мучительно раздумывал над тем, чем же мне занять своих соратников после того, как все работы по благоустройству лагеря будут закончены, внезапно появилась машина Замкомдива. От неожиданности я выскочил с докладом ему без фуражки и не успев застегнуться на все пуговицы. И вместо замечания услышал похвалу, что не гнушаюсь работать вместе с солдатами. Я не стал спорить с товарищем полковником и разубеждать его в возникшем недоразумении, и отметил для себя, что всегда буду встречать его в «рабочем» виде. На первое изумление Замкомдива по поводу волшебного возникновения «городка строителей», вскоре наложилось и его удивление по поводу моей несомненной эрудиции в вопросах строительной науки. Хотя я всего лишь постарался «поближе к тексту» процитировать содержание недавнего производственного совещания нашей строительной бригады.

Видимо нам удалось произвести на полковника Егоркина благоприятное впечатление, потому что в дальнейшем, всегда в разговоре со мной, он держался подчёркнуто уважительно, несмотря на разницу в возрасте и в званиях.

В его присутствии мои орлы тут же на местности произвели разметку котлована будущей вышки. И на мою заявку по поводу строительных материалов, было сказано буквально следующее:

– На вокзале в Ордруфе наши военные строители выгружают материалы для строительства дома. На дежурной машине вечером возьмёте там все, что Вам нужно.

В твёрдой уверенности, что правильно понял товарища полковника и что полученный приказ понятен и однозначен, я не стал задавать больше вопросов и проводил Замкомдива до машины. Крепко пожав мне руку на прощание, он уехал в самом хорошем настроении.

После плотного ужина с моего разрешения солдаты легли спать пораньше. Сон палатке хорош, когда альтернативой ему является бодрствование в окопах. А когда неподалёку в офицерском общежитии стынет твоя пустая постель, за пользование которой с тебя высчитываю твои же заграничные деньги, то спать в палатке может хотеть только мазохист или любитель экстремального отдыха.

Поэтому, в дальнейшем, я предпочёл по ночам ворочаться на своей кровати в общежитии, здоровому сну на железной койке в палатке. Днём я дополнил ночной сон дневным отдыхом на солнышке, пока мои солдаты с энтузиазмом вели земляные работы. Когда после обеда я в глубокой задумчивости сидел на спине на согретом тёплым солнышком пригорке, меня отвлек от моих мыслей негромкий, но настойчивый голос моего сержанта: