Аркан Карив - Однажды в Бишкеке

Во дворе мы играли в старинную русскую игру. Две шеренги наступают друг на друга: «Бояре, а мы к вам пришли!» Сходятся и начинают расходиться: «Молодые, а мы к вам пришли!» Мы — бояре — пришли за невестой, выбрали ее, но те — другие бояре — не торопятся ее отдавать, и после торговли в несколько куплетов, схождений и расхождений, мы требуем: «Бояре, открывайте ворота, отдавайте нам невесту навсегда!» И набрасываемся на упрямых бояр, чтобы отбить невесту. Джейн часто выбирали: волосы-то золотые!

Джейн вывела меня во двор, в свет. Она вообще стала медиумом между мной и миром реальности, который свел с ума не одного матерого математика, а меня, гения, но еще очень маленького и слабого, этот мир грозил просто раздавить. Так случилось, что я родился математиком. Так случилось.

Две фундаментальные области с рождения волновали меня: парадоксы теории множеств и парадокс брадобрея. Все начинается с бесконечности. Не имеет значения, насколько сознательно вы ощущаете бесконечность, ребенок вы или взрослый: бесконечность обжигает всех. Это моменты животного ужаса, агностической безысходности и полной потери смысла. Если всегда можно прибавить еще единицу, если все всегда было и все всегда будет, то для Бога (что бы это ни означало — пусть даже просто уверенность достойного человека действия) места не остается.

За стенкой на кухне мои глупенькие родители и их друзья пили дешевый портвейн и пели под гитару: «Мы изменим расписанье поездов и электричек, пароходов и раке-е-е-ет!» От их пения над моей кроваткой покачивался портрет Хемингуэя в свитере. Я не спал. Я искал, как спасти мир.

Постулировать финитность мира я ну никак не мог. От обратного: если мир конечен, то нам никогда не даст покоя вопрос: а что же там дальше, после того как он кончается? Ничего? Это худший ад из тех, которые мы можем придумать! Жуть во мраке!

Ночь за ночью, под бардовскую песню за стенкой, я искал выход. И однажды нашел. Бесконечность не создается бесконечным прибавлением единицы. Числовая ось меняется по мере продвижения по ней.

И если зайти достаточно далеко, там больше не будет чисел, там будет совсем другой пейзаж. Вернее, числа будут, но с совершенно другими свойствами, характером, отношениями между собой. Свободы, равенства и братства станет больше. Число х не будет цепляться за то, чтобы не быть x + 1. Напротив: x и x + 1 будут так близки и так дружны, что их и отличить-то уже нельзя. В этих краях продвигаться по числовой оси легко и приятно. Там другие законы движения. Там нет никакого + 1. Человечек шел-шел, ковылял-ковылял, потом надел коньки и заскользил по льду. А потом воспарил и полетел. Вышел в космос. А дальше? А дальше — нам всегда будет интересно. Не надо бояться бесконечности — она нестрашная.

Это был, допустим, еще не выход — то, к чему я пришел. Но это было направление поиска пути. На этом пути, похоже, можно было разобраться с другой страшилкой — теоремой Гёделя о неполноте, отнимающей у нас, человечков, категорию истины.

«Возьмемся за руки, друзья!» — пели на кухне.

Это было в январе 1971-го. Над созданием окончательной теории мне оставалось работать еще целый год.

Обернув чресла пушистым полотенцем, Эйнштейн расхаживал по свите дорогого отеля. В одной руке он держал «Financial Times», другой прижимал к уху телефон. И с убедительным русским акцентом втолковывал в трубку: «Dear Tony, we are certainly not that simple as you could have imagined. All the shares are sold out. So, don’t piss your pants, as we, Russians, say. I plan to jump to London next week, so, why don’t we just meet for some booze and discuss it all in detail?.. Okay, see you around, old pal!» [62] Дорогой Тони, мы не так просты, как ты мог себе вообразить. Все акции распроданы. Так что, как у нас, у русских, говорят: не ссы в трусы! Я планирую подскочить в Лондон на следующей неделе. Почему бы нам не встретиться, не выпить и не обсудить детали?.. О’кей, увидимся, старина! ( англ. ).

Юппи, Наташка, Влад, мент Аркаша и я наблюдали за Эйнштейном по скайпу. В восемь утра, затянутая в бизнес-сьют, Наташка прошлась по номерам и выволокла лично каждого из нас в столовую на видеоконференцию.

— Заебал Тони Блэр! — пожаловался Эйнштейн, закончив беседу. — И почему это власть всегда принадлежит троечникам? Ну да ладно. Рад вас видеть. У меня хорошие новости. Просто потрясающие! К вам на подмогу едет Паоло Коэльо.

— Паоло Коэльо!!! — выдохнули мы впятером.