Дарья Сойфер - Укротить ловеласа

Он сунул руку под поясницу и извлек маленький блестящий предмет, который показался Наде смутно знакомым. Она бы, может, и не придала этому значения, если бы Платон тут же не сжал кулак и не сунул находку в карман. Явно ведь прятал, никаких сомнений!

– Что это? – Надя застегнула лифчик, который Платон умелыми музыкальными пальцами умудрился вывести из строя прямо сквозь блузку.

– Да ничего, ерунда, – он снова потянулся к ней.

– Как скажешь, – Надя склонилась над ним и поцеловала в губы. Но на сей раз контроль над ситуацией она не утратила, напротив, сделала все, чтобы выбить Платона из колеи. И как только она почувствовала, что он дрожит от возбуждения и алчно шарит по ее телу, опять подбираясь к лифчику, Надя резко залезла в карман Платона и крепко ухватилась за что-то металлическое. Извлекла на свет, поднесла к глазам… И комната пошатнулась. Теперь Надя вцепилась в Платона не из страсти, а просто чтобы не упасть.

– Это ее сережка, – заторможенно произнесла она, слезая на пустую половину кровати. – Ларионовой.

Не узнать это украшение было невозможно. Еще вчера во время фотосессии Надя наблюдала, как вычурные серьги покачиваются в ушах Ольги, пока она позирует на камеру. Не какие-нибудь банальные колечки или золотые ниточки-висюльки, которые может носить каждая вторая девица, не обремененная вкусом. Нет, вычурное сверкающее нечто, доступное только оперным дивам и модницам из Южной Америки.

– Я все объясню, – Платон сел на кровати и виновато поднял брови.

– А знаешь, не надо, – Надя встала и отшвырнула сережку, будто на ней было урановое напыление. – Ты мне ничего не должен.

Она подошла к зеркалу, призвав остатки достоинства. Внутри все клокотало и жгло, к горлу подбирался ком, но внешне Надя выглядела на удивление спокойной. Поправила прическу, будто ничего не случилось, приблизилась к отражению, проверяя макияж. Не было бы в комнате Платона, Надя бы и сама поверила, что это обычный будний день, а она всего лишь собирается на работу.

– Может, хватит? – Платон соскочил с постели и в два шага оказался возле нее. Обхватил за плечи и силой развернул к себе лицом.

– Что-то не так? – дежурным деловым тоном осведомилась она.

– Ты прекрасно знаешь, что да! Ты только что хотела меня, даже не спорь!

– Да, – призналась Надя честно. – Ты отлично целуешься, у тебя огромный опыт. Никто с этим и не спорит.

– Дело не в этом, – Платон стиснул зубы, и на его скулах зашевелились желваки.

– А по-моему, как раз в этом, – Надя заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. – Ты – привлекательный мужчина, у меня давно никого не было. Наверное, ты был прав, все из-за вчерашнего неудачного свидания с Вадиком.

– Не смей им прикрываться! Это касается только нас с тобой!

– Нас? – Надя удивленно вскинула брови. – Нет никаких нас.

– Правда? – Платон прижал ее к себе. – Минуту назад ты так не думала.

– Я просто забыла, с кем имею дело, – она оттолкнула его изо всех сил и одернула блузку.

– Ну давай, просвети, – он положил руки на пояс, будто нарочно демонстрируя мускулистый торс. Впрочем, Надя была слишком зла на него и больше всего – на саму себя, чтобы снова купиться на физические достоинства.

– Ты пользуешься людьми, когда тебе это выгодно. Привык получать все, что хочешь. Тебе плевать, кто и что чувствует, главное – самому получить удовольствие. Ты просто избалованный мальчишка, вот и все.

– Нет! – перебил Платон, но Надя уже слишком завелась, чтобы останавливаться.

– Я не на помойке себя нашла, ясно тебе? Если Ларионову твой стиль жизни устраивает – что ж, совет вам да любовь. Не знаю, на неделю, две… На сколько там тебя обычно хватает. Но у меня, Платон, не так сильно чешется, чтобы перечеркнуть все усилия и годы работы.

– Ты просто сейчас на эмоциях, я понимаю, – неожиданно мягко сказал Платон. – И ты боишься…

– Господи, ты в принципе не способен воспринимать критику! Что я вообще пытаюсь тебе доказать?! Живи, как хочешь, только меня не трогай!

– Мы оба знаем, что ты это не серьезно. Я дам тебе время, не буду давить, но…

– Да окстись уже! – не вытерпела Надя. – Кроме работы между нами ничего нет и быть не может!

– Ну да, ну да, – передразнил он ее привычную присказку. – А еще я – эгоист, каких свет не видывал, нарцисс, беспомощный маменькин сынок, который без тебя шагу не может ступить. Я извожу тебя денно и нощно своими капризами, и ты устала, что я не оставляю тебе никакого личного пространства. А еще я трахаю все, что движется, потому что мама не рассказала мне про венерические болячки, и ты спишь и видишь, как бы поскорее сбыть меня с рук другому агенту, потому что я – твой сущий кошмар. Ничего не забыл? – он скрестил руки на груди. – Ты поэтому прибежала ко мне, как только Лиза захотела поменяться клиентами?