Дарья Сойфер - Укротить ловеласа

– Но… Я думала, это шаг вперед… – Надя ожидала чего угодно, только не разноса.

– Надо было готовить почву. Наращивать популярность, нарабатывать имя. А это, – Воскобойников ткнул пальцем в афишу венского концерта, непонятно откуда взявшуюся на стене, – позор. Еще и с ошибкой… Я бы уволил вас, если бы он вами так не дорожил. Словом, я даю вам полгода. И если через полгода имя Платон Барабаш по-прежнему будет пустым звуком для европейского слушателя, я выполню вашу просьбу: передам его другому агенту. А вас, Надежда, уволю.

Надя моргнула. Впервые Олег Натанович назвал ее полным именем, вот только особой радости это почему-то не принесло.

– И что ты теперь будешь делать?

Надя съежилась. На нее смотрели четыре пары глаз: Машкины, Ромины, Димины и Юлины. У Юли на груди еще висел Андрюха, но ему в свои два месяца до теткиных рабочих перипетий не было никакого дела.

Весь цвет семейства Павленко собрался на родительской кухне. Стоило Маше написать в общий чат под названием «Семейники» с кучей аляповатых эмодзи, что Надю вот-вот уволят и вообще у нее, по ходу, депрессия, как Юля подхватила младшего, а Дима отпросился у жены. Маше с Ромой ехать ниоткуда не требовалось: они вместе с Надей все еще обретались в четырехкомнатном семейном гнезде.

Такова уж была традиция Павленко: на чьи-то проблемы реагировали всем кланом. Тут же собиралась опергруппа, и хотел ли того виновник торжества, нет ли, – сообща разрабатывали план действий.

Надя была бы не против сейчас побыть одна, но сама допустила роковую ошибку: проболталась Машке. А та и рада была поднять тревогу и объявить чрезвычайное положение. Куда деваться? Пришлось выкладывать братьям и сестрам, к чему привела карьера музыкального агента.

– Не знаю… Может, написать по собственному? – Надя уныло потянулась за сушкой.

– Еще чего! – Машка звонко шлепнула сестру по руке. – Никакого заедания углеводами.

– Сейчас кризис, – Дима задумчиво потер отросшую щетину. Как только решил поддаться моде и отрастить бороду, так и трогал ее, не переставая, а то вдруг бы кто не заметил главный признак маскулинности. – Самой увольняться – самоубийство.

– А как я его тебе за полгода раскручу до уровня Мацуева? – возмутилась Надя. Легко всем советовать, когда они в этой сфере ничегошеньки не понимают!

– А Мацуев – кто у нас? – нахмурился Рома и тут же полез гуглить.

Что и требовалось доказать! Роме-то повезло: он выбрал такую профессию, что остаться без работы ему не светило вовсе. Будучи гейм-дизайнером, он от компьютера отрывался в двух случаях: когда хотел спать или в туалет. Даже еду ему мама, смирившись, приносила в комнату.

Забавно, но за него родители переживали сильнее, чем за остальных отпрысков, ведь Рома лет с семи почти не выпускал из рук джойстик. Даже ставили ему в пример Надю. Вот, мол, посмотри, сама решила музыкой заниматься, на скрипочке играет… И что в итоге? Рома заколачивает больше ста в месяц, и уже давно мог бы накопить на квартиру или ее снять, если бы ему не было настолько лень. А Надя впахивает, как проклятая, и ее же еще грозят уволить. И пойми после этого, где в этом мире справедливость!

– Дирижер, что ли, – пробормотала Юля, поморщившись от боли: третий из ее детей оказался самым прожорливым.

– А можно это как-то свернуть? – Рома брезгливо хмыкнул. – Мы тут, вообще-то, чай пьем…

– Это – твой родной племянник, – отрезала Юля. На правах старшей она из всех споров выходила победителем. – А будешь продолжать в том же духе, кроме него тебе некому будет подать стакан воды в старости.

– А, пианист, значит, – Рома отложил телефон на стол. – Ну да, у него в инсте несколько лямов подписоты. Поди, целая команда пиарщиков.

– Ну, вообще-то я тоже веду «Инстаграм» Платона, – Надя гордо приосанилась.

– О, дай глянуть! – оживился Рома и снова вцепился в телефон, как будто за пару секунд без гаджета у него начинали нестерпимо зудеть пальцы.

Надя, конечно, всеми силами стремилась осваивать просторы соцсетей. Понимала, что в двадцать первом веке без этого никуда. Но к особым успехам ее потуги не привели, хотя она исправно выкладывала фото и видео с концертов. Вообще-то Олег Натанович даже ставил ее в пример другим агентам: вот, мол, все по-современному, и оформление красивое.

– Тысяча подписчиков?! – Рома звонко хлопнул себя по лбу, а Дима, Юля и Маша синхронно покачали головами.

– Эпикфейл, систер, – осуждающе протянула Маша. – Даже у меня больше.