Сергей Бакатов - Поговори со мной… [Записки ветеринара] [litres]

– Тебе придется мне помочь!

Ботаник вытер пот со лба и, недолго поколебавшись, кивнул:

– Я согласен!

При обследовании «глотки» оказалось, что язык у ворона довольно прочный, а уздечка хорошо выражена. Это означало, что операция не составит никакого труда. Главное – не промахнуться и не оттяпать больше, чем надо.

Я ввел в уздечку новокаин и через пару минут сделал аккуратный надрез хирургическими ножницами. Язык ворона стал заметно длиннее. Рану присыпал стрептоцидом. Карло мужественно выдержал операцию, впрочем, как и Ботаник.

– Пациента можно отпускать!

Ботаник освободил птицу. Почувствовав твердую почву под ногами, Карло не стал метаться по операционной. Он, как и при лечении перелома, весьма уверенно несколько раз отряхнулся и, расставив лапы, гордо поднял голову. Мне показалось, что он уже готов вступить в диалог:

– Ну что, Карло? Кажется, ты что-то хочешь сказать?

Карло в ответ изрыгнул какое-то совершенно незнакомое слово, почему-то оно очень походило на ругательство.

– Два часа не кормить и не поить!

Ботаник хотел было что-то ответить, но, кажется, у него настолько пересохло в горле, что он, только кивнув, отнес Карло на место.

После незнакомого слова, которое ворон проворчал на операционном столе, он замолчал. Молчал долго. Наверное, с месяц. И даже больше не лаял на юннатских собак.

Мы с Ботаником все это время недоуменно переглядывались: то ли я что-то не то ворону отрезал, то ли опрометчиво воспользовался непроверенной информацией по поводу уздечки. Ботаник тоже волновался:

– Сергей Юрьевич, а вы ему случайно язык не отрезали? Он теперь даже каркать перестал.

– Да нет. Разве что язык без уздечки стал такой длинный, что Карло не может понять, как с ним обращаться. – Озадаченный, я даже заглянул ворону в клюв. Язык был на месте, и мы с Ботаником облегченно вздохнули.

Некоторое время спустя имя свое ворон все же вспомнил. Произносил его неохотно, но зато очень внятно. Однако, несмотря на старания юннатов, больше – ни слова!

Но однажды… сидел я в беседке на хоздворе. А у нас там как раз все рядом – и лечебница, и юннаты, и кухня, и даже небольшой автопарк. Слышу, кто-то зовет:

– Вера!

Вера – наша повариха. Она готовила всем еду и среди прочего варила чудесную пшенную кашу на молоке с тыквой. Многие обитатели зоопарка эту кашу очень любили, особенно обезьяны и медведи. Среди любителей каши оказался и я. Мне по долгу службы надо было проверять все исходящие продукты. Делал я это с большим удовольствием, так как продукты на кухне (хотите – верьте, хотите – нет) соответствовали всем требованиям общепита и, кроме этого, были еще и вкусны. А каша – не повторить!

Я повернул голову, пытаясь понять, кто зовет нашу повариху. Никого. Между тем откуда-то опять раздается звук хлопающей двери и приятный мужской баритон:

– Вера!

Повариха вышла из кухни на улицу. Никого нет. Она огляделась по сторонам и вернулась к себе.

Через несколько секунд хлопает дверь и опять кто-то зовет:

– Вера!

– Да отстаньте вы!.. Плитка еле пыхтит! Ничего еще у меня не готово, – раздраженно отзывается Вера. Наша повариха – мастерица на красное словцо, поэтому здесь и далее текст будет умеренно адаптированный. Я со временем разгадал секрет – почему многие поварихи так же смачно ругаются, как и готовят. Они и то и другое делают с большой любовью и изобретательностью. Продукты у всех вроде те же, да приправы разные!

А дверь опять – хлоп! И тот же голос:

– Вера!

– Юрич! Это ты, что ли, там дуркуешь? – выглянула из окна возмущенная Вера.

Мне стало интересно, потому как на улице никого не было. Подозрение падало как раз на Карло. Я начал за ним наблюдать. Карло несколько раз прогулялся по своей жердочке, потом остановился и, приоткрыв клюв и слегка вытянув шею, как-то напрягся и выдавил из себя натуральный хлопок двери. Все мои сомнения исчезли.

– Вера! – почти в один голос с вороном я позвал повариху. – Это Карло у тебя кашу просит!

Вера несколькими междометиями выразила недоверие, но скоро появилась на улице с миской каши и направилась к птицам.

– А я уж третий день думаю, кто это все дверью хлопает и хлопает. Выйду – никого! Кашу я ему всегда сама даю, он у меня по списку первый. Очень любит!

Вера подошла к Карлуше и протянула ему миску. Карло, радостно урча, набросился на еду, да так, будто его неделю морили голодом.

Вера с удовольствием наблюдала этот процесс, сдабривая трапезу поварским лексикончиком, вспоминая всю воронью родню. А он внимал и усердно наполнял свой зоб кусками еще довольно горячей каши, а голову новым словарным запасом.