Сергей Бакатов - Поговори со мной… [Записки ветеринара] [litres]

Я где-то выше обмолвился, что не испытываю никакого отвращения к коровьим лепешкам. И это действительно так, но когда они уже сухие. Иногда корова может и стрельнуть, прежде чем ты успеешь протиснуться. Это еще не самое худшее. Иной раз она наступает тебе на ногу.

Первое она делает нечаянно, но вот второе, мне кажется, – умышленно.

И в эту минуту кажется, что на тебя наехал автобус. А корова при этом старается еще перенести именно на эту ногу весь свой вес! Если удается ногу высвободить, то испытываешь непреодолимое желание снять ботинок и проверить: ступня осталась или там уже ласта? А если нет?! Тогда половина твоих мыслей в ботинке, а вторая – совсем в другом месте! Там, где тебе предстоит нащупать рога матки. Если они еще в тазовой полости, то корова не стельная, а если один рог уже опустился в брюшную полость – значит, в нем теленок. Вроде все просто. Но как раз к тому моменту, когда предстоит основное – пальпация, ты весь унавожен с ног до головы, замерз как собака и стоишь на одной ноге, едва не теряя сознания от боли…

Наконец, практическое занятие закончено. Ты стоишь посреди колхозного двора в халате, который утром был белый. Надо помыться. А на дворе еще ранняя весна и непременно дует холодный ветер. Какая там горячая вода? Ледяная – пожалуйста! Вечерние танцы отменяются до конца недели. На выходные нужно ехать в город отпариваться и отстирываться. Когда заходим с однокурсниками в автобус, нам местные уступают дорогу перешептываясь:

– О! То е хлопці – студэнти, мабуть тікі шо з ферми!

А в городском трамвае нам даже место уступают.

В зоопарке ситуация несколько иная, чем в колхозе. Тепло. Искупаться можно на речке – прямо в одежде. Она после этого высохнет за 15—20 минут на раскаленных солнцем камнях. Да и родовспоможение более приятное занятие, чем ректальное обследование, хотя многие ветеринары тоже не очень любят эту процедуру. При неправильном положении плода возникает много порой трудно разрешимых проблем. Но мне акушерство нравилось. Рождение нового живого существа всегда великое чудо, и за это стоит бороться.

В данный момент прежде всего предстоит добраться до плода, определить правильность его расположения, да и вообще узнать, сколько их там.

Намылив руку и пожелав себе и бизонихе удачи, пробираюсь навстречу новой жизни, над которой нависла реальная угроза.

Нырять приходится довольно глубоко. Так и есть. Плод к родовому проходу лежит спиной.

– Ну что там? – волнуется Георгич.

– Спина, – говорю.

– Ты его подвинь и лови за нос! – вмешивается Василия. Он, конечно, в этом дока, на том и бруцеллез заработал.

– Да он никуда и не убегает, мне его и с места не сдвинуть – разве что с мамашей.

Это как раз один из самых неудачных вариантов расположения плода, потому как повернуть его в нужное положение очень даже непросто. И сделать это надо одной рукой, другую ведь не впихнешь. Но чтобы его развернуть, сначала надо за что-то зацепиться: либо за голову, либо за ногу. Но ни до того, ни до другого я пока не в состоянии добраться. Начинаю теленка отталкивать, чтобы хоть как-то протиснуться дальше. Но мешает бизониха, которая тужится и безуспешно пытается его вытолкнуть. Бизониха, конечно, сильнее, но родовые пути уже довольно сухие.

Временно сдаю позиции и заливаю в матку хлопковое масло. Щедро навазелинив руку, делаю второй заход. Уловив удачный момент между схватками, мне удается протиснуться в ее утробу до самого плеча. Теперь рука оказывается в плотном капкане – между стенкой матки и грудкой довольно крупного плода, я чувствую его ребра. А дальше – какая-то каша из переплетенных ног. За какую тянуть – совершенно неясно.

Руку так сильно стиснуло, что двух пальцев я уже совсем не чувствую. Но сдавать позиции нельзя: пробраться туда еще раз – не факт что и получится. Хорошо, удалось, по крайней мере, определить, что плод один. Это облегчает задачу.

– Давай я ей баралгин уколю, – волнуется Георгич.

– С баралгином подождем, не то она так расслабится, что потом вместо нее нам придется тужиться.

– Юрич, ты за ее ногами следи. Это тебе не корова – стреляет копытами во все стороны! – просит Василич.

– Ей сейчас не до стрельбы, – успокаивает Георгич.

Среди зрителей появляется Мардон со своей жемчужной улыбкой – он такие события не пропускает:

– А, дохтур, Мардона на ево пускай, Мардон знает, как теленка таскат. Твоя уже совсем слабий.

На борьбу с бизонихой сил действительно остается все меньше.