Сергей Бакатов - Поговори со мной… [Записки ветеринара] [litres]

Хорошо помню, что было хоть и морозное, но солнечное утро. Все процедуры бегемоту я старался проводить сам, так как у меня уже с ним наладился прочный контакт, да и вообще, по молодости лет я был, естественно, проворнее своих коллег. Но Василич и Георгич при процедурах всегда присутствовали для подстраховки.

Как только я «забил» в ляжку гиппопотама самодельную иглу (я уже наловчился это делать без молотка), он встал! Да так встал, что своей тушей преградил мне пути к отступлению. Василич и Георгич, стоявшие с другой стороны, спешно ретировались. Надо заметить, что всех людей в халатах (что-то типа униформы) бегемот воспринимал весьма доброжелательно, но общались с ним в основном я и Амин, которого он, несомненно, любил, и не только потому, что Амин его кормил.

Мне кажется, больше потому, что только мы с Амином разговаривали с Саймиром на его родном языке.

И вот бегемот встал. Хорошо откашлялся. Смотреть на то, что вылетало из его носа, мало приятно, тем не менее это радовало: кашель уже влажный и мокрота хорошо отделялась. Его немножко шатало, а у меня качалась под ногами земля. Я начал говорить все ласковые слова, какие только знал, намекая на то, что уже ухожу и вовсе не собираюсь его колоть. Об инъекции я уже и не мыслил – мне бы только вытащить иглу. Мысленно перекрестившись, я ее выдернул. Похоже, бегемот этого даже не почувствовал. Он вроде как внимательно слушал и в ответ только махал своими маленькими ушками, но при этом постепенно прижимая меня к стене… Я попробовал обойти его сзади. Но как только я туда пробрался, он включил хвостовой пропеллер и, как бы помягче выразиться, начал метить территорию. Я сделал отчаянную попытку перемахнуть через его спину, но поскользнулся и плюхнулся прямо на него. Все, что скопилось в его толстом кишечнике за последние три-четыре дня, теперь толстым слоем покрывало пространство от стен до потолка. Коллегам удалось найти укрытие в прихожей. К счастью, и то место, которое я успел занять, тоже оказалось довольно безопасным. Мне достался только рикошет. Но настолько обильный, что и его хватило! Рано радовался.

Не могу с уверенностью сказать, что бегемоту понравилось мое местонахождение, но он так сильно захотел по большому, что в тот момент его совершенно не интересовало, что происходит у него на спине. Однако, пока я по нему ползал, пытаясь найти самое безопасное место, он развернулся таким образам, что выбраться из его загона теперь я смог бы только по его голове. И еще я понимал, что, если и останусь живым, этого он мне никогда не простит.

Наконец, «обстрел» прекратился. Мои коллеги вышли из убежища и, убедившись, что бегемот не проявляет никакого беспокойства по поводу оказавшегося у него на спине пассажира и что мне особо ничего не угрожает, начали подтрунивать:

– Сергей Юрьевич, что вы там у него на спине делаете? – серьезно спросил Василич.

Георгич, еле сдерживая смех, тут же добавил:

– Юрич! Вообще-то ты весь в говне!

– А вы друг на друга посмотрите! – посоветовал я коллегам, которым, к моему удовлетворению, тоже перепало.

Саймир тем временем заинтересовался, кто там у него по спине ползает. Надо же выяснить – баклан это или египетская цапля. А так как его голова разворачивается вместе с туловищем, ему пришлось развернуть все три тонны. Вот тут-то мне открылся путь к достойному отступлению, и я целый и невредимый вылетел из загона!

Колоть себя в этот день Саймир больше не позволил, но зато вспомнил, что очень любит Верину кашу и березовые веники.

Когда на следующий день я все же решился к нему наведаться со шприцом, он, поджав хвостик, как маленький поросенок, затрусил в бассейн.

А на третий день, войдя в главные ворота, я гаркнул на весь зоопарк:

– А-А-А-У-У-ФФФ?!

– А-А-А-У-У-Ф УФ-УФ-УФ-УФ! – раздался трубный глас со стороны бегемотника.

Еще неделю Саймир получал усиленный витаминами рацион и травяной чай с медом по моей прописи. Но с того времени, когда я по утрам проходил мимо бегемотника, он уже меня узнавал по шагам:

– А-А-А-У-У-У-ФФФ!

– Слышу-слышу! Доброе утро, Саймирушка, – кричал я ему и частенько мимоходом забегал погладить его шершавый нос, напоминавший на ощупь старую мягкую швабру со стершейся щетиной.

Из зоопарка я уходил дважды. В первый раз после визита Большого Муалима (повторюсь: муалим в переводе с таджикского – учитель, и если вы живете в Азии, то любого начальника можно смело называть – муалим, им это очень нравится). А если точнее – это был заведующий отделом культуры при министерстве. Личность весьма колоритная: тучный, довольно высокий, представительный мужчина в расцвете сил. Его голову украшала блестящая лысина, щедро окаймленная по бокам седоватыми, коротко подстриженными волосами.