Дмитрий Ахметшин - Пропавшие люди

— Это Лена. Мы вместе учимся.

— Лучше бы ты учился вместе с клавишником, — отзывается из своего угла Абба. — Вон, пианино простаивает дедушкино…

Пианино выглядит как огромный кусок угля, кажется, рядом с ним рискуешь вымазаться с головы до ног. Стоит на крошечных поросячьих ножках, угрюмит отбитым по углам чёрным лаком. Горшки с цветами выглядят на нём до ужаса неуместно.

В звуках радио с кухни проскакивают знакомые нотки, и Абба начинает притопывать в такт. С барабаном на коленях это очень неудобно. Майкл Джексон поёт свой «Billie Jean».

— А почему бы нам не взять вокалистку? Лена хорошо поёт. — Внезапно говорит Сёма.

Он стоит посреди комнаты, засунув большие пальцы в карманы джинсов. Сивые крашеные волосы, такие тонкие, что кажется, это не волосы, а пучок ниток. Спадают на глаза, и Семён пытается сдуть их на бок.

— С ума сошёл. Где ты видел вокалистку у Дип Пёрпл? — возражает Абба. — А у Нирваны? Даже у Квинов её нет… ну ладно, тут вопрос спорный…

— Нет, а всё же? — не унимается Семён. Поднимает указательный палец вверх. Пальцы у него тонкие и нервные. — Все наши местные группы поют пропитыми мужскими голосами, а мы будем — трезвым и женским! Те песни, что у нас уже есть, можно немного переписать. Тем более их всего-то две. Что скажешь, Арс?

Он расталкивает дремлющего Арса, щёлкает у него перед лицом пальцами.

— Она симпатичная, — лениво отзывается тот.

— Вот видишь? — победно восклицает Семён, — великий и ужасный Арсений со мной согласен.

— Великий Арсений всю ночь разгружал вагоны, — говорит Абба, снисходительно глядя на друга. — Он засыпает в кресле и не способен решать столь серьёзные вопросы. Тебя хоть не поймали, пока ты их разгружал, а? Арс?

— Не-а.

— И всё же. Лена занимается в хоре. Отлично поёт…

— К сожалению, этого нам узнать не суждено, — трагическим голосом отвечает Абба.

Черты лица Семёна, тонкие, нервные, начинают кривиться и наползать друг на друга, и Абба вспоминает, что когда мама пять лет назад лежала в больнице, её подключали к аппарату электрокардиографии. Линии на чёрном мониторе тогда так же прыгали и цеплялись друг за друга. Он ждет, что сейчас последует писк (мама обычно тяжело дышала, начинала дрожать, и ей давали лекарство, и аппарат издавал высокий тревожный писк), откладывает инструменты. Но вместо этого раздаётся дверной звонок, резонирует в стёклах, и Семён расслабляется. Бросает ещё один полный досады взгляд на друга и идёт открывать.

На пороге стоит, смущённо улыбаясь, давешняя блондинка.

— Хотела у тебя попросить зонтик. Там туча такая идёт. Мне через полгорода ехать…

Сёма уже под руку тащит её внутрь. Возмущённо тычет пальцем в Аббу, словно хочет одним этим жестом объяснить суть спора девушке, и по его лицу ползут красные пятна.

— Домой поедешь попозже. Мы тебя проводим. Лен, спой нам чего-нибудь!

— Спеть? — растерялась девушка. — Я не…

— Умеешь, — решительно перебивает её Семён. — Всё ты умеешь. Спой вон колыбельную Арсу.

Арс сопит в кресле, склонив голову набок и подтянув под себя ноги, похожий на огромного кота. Абба скептически улыбается.

— Ну ладно. А ему точно нужна моя колыбельная?

Лена с сомнением разглядывает Арса. Прячет руки за спину.

— Ему не очень. А нам просто необходима.

Семён чуть не прыгает от нетерпения.

— Обойдётесь. Вот ему — спою. Он милый. Все парни милые, когда спят…

Она садится на ковёр у ног Арса. Слова срываются с губ тихо, так, чтобы не разбудить, кружат вокруг мальчишки, как большие ночные мотыльки. Семён наклоняется вперёд, ловя каждый звук. Абба проскальзывает на кухню, и радио становится тише. Возвращается и стоит в дверях, прислонившись к косяку.

Арс уже не спит, сонно моргает, льдинки зрачков плавают где-то в царстве дрёмы. Лена смущённо замолкает. Поднимается с колен и отступает, кусая губы.

— Где ключи от танка, Арс? — дружелюбно спрашивает Абба.

— Он кнопкой заводится, — машинально отвечает тот, — а что это вы здесь делаете?

— Репетируем, — удивляется Сёма. — Ты зачем сюда, спрашивается, сегодня припёрся? Поспать? А это — наша возможная, — он оглядывается на Аббу, — вокалистка.

— Возможная, — осторожно говорит Абба.