Дмитрий Горчев - Придурки [litres]

От вида телефона Алексея Алексеевича с молодым сотрудником сделалось что-то вроде пароксизмов и у него даже забулькало внутри:

– Что это?! – спросил он драматическим шёпотом. – Боже мой! Я узнаю этот аппарат! Алексей Алексеевич! Вы сами не знаете, что вы носите в своём портфеле! Да ведь этим самым телефоном Иван Грозный убил своего сына! По этому телефону царь Пётр руководил Полтавской битвой! А вы, наверное, ездите с ним в метро, без охраны. Да его в Эрмитаж нужно нести! Дайте, дайте скорее подержать его в руках! – Не дожидаясь разрешения Алексея Алексеевича, молодой сотрудник выхватил у него из рук телефон и закричал в него нарочито противным голосом: – Багышня! Багышня!! Дайте Смольный!

На эти крики молодого сотрудника к столу Алексея Алексеевича сбежались все, кто работал в этой комнате, и даже некоторые из соседних. Работа в учреждении, она хоть и очень важная и ответственная, но всё же бывает порой довольно скучной, а люди – они ведь живые, им время от времени тоже нужно поразвлечься.

Обрадовавшись такому количеству публики, молодой сотрудник разошёлся ещё больше:

– Извините, Алексей Алексеевич, – сказал он с комическим расстроенным видом. – Не отвечает! У него должна быть ручка.

– Какая ручка? – не понял Алексей Алексеевич.

– Ну, такая ручка, чтобы крутить, – молодой сотрудник изобразил, как крутят ручку. – К такому телефону обязательно должна быть ручка.

Зрители просто покатывались со смеху от этого представления, и только у Алексея Алексеевича вдруг задрожали губы:

– Отдайте мне мой телефон! – закричал он вдруг совсем не свойственным ему визгливым голосом. – Оставьте меня в покое! И займитесь своим делом! Вы на рабочем месте! Я буду жаловаться!

Публика немедленно перестала смеяться и посмотрела на Алексея Алексеевича с осуждением – всем стало за него неудобно: в конце концов, глупо обижаться на шутки, чувство юмора тоже надо иметь. Ну, пошутил бы что-нибудь в ответ, и все разошлись бы по своим местам довольные. А так всё получилось как-то неприятно и неловко.

Алексей Алексеевич вырвал из рук молодого сотрудника свой телефон, затолкал его в портфель и сел на стул, всем своим видом показывая, что спектакль окончен. Он уже протянул руку к своей Ведомости, но рука его вдруг упала на стол, и Алексей Алексеевич громко и некрасиво разрыдался. Ему было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Он даже и не помнил, когда в последний раз плакал – всё как-то не было поводов, разве что в детстве. И сейчас всё было так же, как тогда: когда не больно, но обидно, и все вокруг смеются, и что бы ты ни сделал – всё будет ещё хуже, и они будут смеяться ещё громче.

От такого поведения Алексея Алексеевича зрители поначалу все остолбенели, и наступила полная тишина, в которой рыдания Алексея Алексеевича были совершенно уже невыносимы. Но тут все опомнились и бросились наперебой его утешать, и более всех тот самый молодой сотрудник:

– Да что вы, Алексей Алексеевич! Это же шутка! Вас никто не хотел обидеть! Вы, наверное, просто переутомились: всё работаете и работаете! Вам обязательно нужно взять отпуск, отдохнуть, съездить куда-нибудь.

– Да-да! – сказала одна сотрудница с очень знающим видом. – Я тоже себя с утра ужасно чувствую. Говорят, большой перепад давления и повышенная солнечная активность. Очень неблагоприятный день!

Но Алексей Алексеевич ничего на это не отвечал и только махал на всех рукой: прочь, прочь!

Поняв, что Алексею Алексеевичу нужно побыть одному, все сотрудники на цыпочках вышли из комнаты – кто на свои рабочие места в других кабинетах, а кто-то покурить на лестницу. Но настроение у всех было, конечно, испорченное.

Через некоторое время Алексей Алексеевич совсем почти успокоился и только время от времени судорожно вздыхал. Тут в дверь осторожно постучали и заглянула не очень молодая сотрудница из соседнего отдела. Она принесла Алексею Алексеевичу стакан с какой-то желтоватой жидкостью:

– Вот выпейте, Алексей Алексеевич, выпейте – это травки, хорошие!

У Алексея Алексеевича не было никаких сил спорить с сотрудницей, и поэтому он покорно выпил неизвестную плохо пахнущую жидкость.

– Вот и хорошо! – обрадовалась сотрудница. – Атеперь посидите, отдохните. – И ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Вскоре в комнату стали возвращаться сотрудники. Они участливо смотрели на Алексея Алексеевича, но с разговорами не приставали, а напротив, уселись все за свои столы и стали работать с таким рвением, будто бы от их действий прямо сейчас зависела судьба всего остального человечества.