Герман Кант - Остановка в пути

Если в семье два брата, из которых один на три года старше и куда сильнее второго, а канавы в маршах так смерзлись, что по ним можно на коньках кататься, и с ветряной мельницы, что в пяти километрах, нужно привезти пятьдесят килограммов куриного корма, так кто помчит по льду и кто брякнет со злостью мешок с кормом на санки?

Я впрягся в санки и неспешной рысью затрусил на мельницу, ветер дул мне в спину, и потому я как-то не почувствовал холода. Но на мельнице я его очень даже почувствовал, ибо ждать мне там пришлось нескончаемо долго. Весь наш городок, даже наши конькобежцы, собрался здесь; ну и ну, кто только не держал кур, я просто диву давался.

Если мороз сильный, так и от давки никакого проку. Мы стояли впритирку друг к другу, и над нами сплетались струйки нашего дыхания, но вот ноги словно омывало ледяной водой, притоптывай не притоптывай, ничего тебе не поможет.

Помогало кое-что совсем другое, одно время даже очень. Впереди себя, справа я видел девочку — между нею и мной стояли всего две пожилые тетки, — девочку, которую я знал: ведь в Марне каждый мальчишка знает каждую девчонку, — с которой, однако, в жизни еще не стоял так близко. Ее звали Гритье, именем, от которого попахивало нафталином, и была она дочерью директора школы. Моя ровесница, она училась, понятно, в гимназии в Мельдорфе.

Но это же была сенсация, и даже двойная: директор школы держал кур, и дочь директора пришла за кормом — подобное сообщение придаст мне значимости в глазах всех прочих конькобежцев, потом, на льду залива.

Обе почтенные дамы, что стояли между мной и Гритье, словно боялись потерять друг друга из виду, они встали так близко друг к другу, что нос одной упирался в пучок другой, но каждые пять секунд передняя спрашивала заднюю:

— Ты еще здесь, Эллен?

А задняя бормотала ей в затылок:

— Да, я здесь, Ханни!

И между репликами они призывали друг друга не выпускать из рук своей кошницы. Всего одно слово местного диалекта в их тщательно выдержанном литературном языке звучало смешно, но я вскоре возненавидел эту корзину, которая преграждала мне путь к Гритье. Мне, правда, удалось втиснуться между двумя пожилыми барышнями, однако свою кошницу они из рук не выпускали, и я вынужден был отступить.

И все-таки я верно рассчитал магнитную силу их сестринской любви, едва я освободил пространство между ними, как задняя опять ткнулась носом в пучок передней и брешь, которая образовалась на мгновение, открыла мне ход к девочке Гритье.

А девочка поступила так, как обычно поступают все девочки: хоть и упорно глядела в одну точку, куда и до сих пор глядела, но мое появление рядом с собой явно заметила. Предо мной же вновь, в который раз, встала проблема Первого Слова.

Вновь, в который раз, сказал я, а мог бы сказать: и тогда уже! Ибо проблема Первого Слова довольно часто вставала предо мной, и я уверен: в моей судьбе свершился бы не раз и не два решительный поворот, будь в нужную минуту к моим услугам удачное Первое Слово.

Существуют всякие и разные своды законов и перечни хороших манер; как надо вести себя за столом, а как в гостях можно узнать не только у Книгге [37] Книгге, Адольф (1752—1796) — автор книги «Об обхождении с людьми». , существуют сборники крылатых слов и даже знаменитых Последних Слов, но о Первом Слове, можно считать, решительно ничего нет.

Вполне вероятно, что причиной тому — многообразие возможностей, ведь сборник с формами обращения должен и впрямь быть очень даже многообразным, чтобы в нем содержалось даже Первое Слово, пригодное на мельнице, где выдают при восемнадцати градусах мороза куриный корм.

В том положении, в какое я загнал себя, одолев двух престарелых дам и их кошницу, время течет весьма своеобразно: не скажешь тотчас ничего, так уж ничего больше и не скажешь, ведь кто полчаса стоит как немой, а потом вдруг здоровается, тот кажется каким-то придурком.

Здороваться — это в наших местах значит самым сердечным образом обращаться друг с другом; а ведь поздороваться вовсе еще не значит сказать Первое Слово, здороваешься ты только с тем, кого знаешь, а узнать человека можно только тогда, когда с ним подобающим образом заговоришь.

Я хочу сказать, что никто не вынуждал меня заговорить с директорской Гритье; я мог бы стоять с ней молчком и молчком расстаться с ней, но хоть она в физическом смысле с места не сдвинулась, зато я мог бы поклясться, что в химическом — она вся бурлила, и очень даже интенсивно. Ну, а я и в физическом сдвигался и в химическом бурлил, и ведь не затем я хитро одолел обеих дев с их кошницей, чтобы онемевшим олухом замерзать рядом с девочкой Гритье.