Виктор Пелевин - Шлем ужаса [litres]

[Nutscracker]У тебя есть окно? Куда оно выходит?

[Ariadna]Не знаю. Там какой-то сад, ветки деревьев. Больше ничего не видно.

[Nutscracker]Ты его пробовала открыть?

[Ariadna]Оно не открывается. Что еще. Над кроватью изящного вида бра, в углу ночник. Еще есть мини-бар, но в нем не напитки, а коробочки со снотворным. Их много-много, все красивые, разноцветные, и у каждой внутри инструкция, сколько таблеток можно глотать за один раз, какие можно принимать вместе с другими, какие нельзя и так далее. Только снотворное мне ни к чему. Достаточно прилечь на кровать, и все. Улетаешь.

[Nutscracker]И больше ничего?

[Ariadna]Когда я ухожу из спальни на долгое время, скажем, на час или больше, кто-то меняет белье и убирает кровать. Но я ни разу никого не встречала. А других дверей в спальне нет, и вход в нее только один.

[Nutscracker]Как ты это объясняешь?

[Ariadna]Никак. Так спокойней.

[Nutscracker]От твоего лабиринта могут быть пролежни, Ариадна.

[Ariadna]Ты не понял, Щелкунчик, того, что я сказала. У меня такой матрац, что я его не чувствую. Какие пролежни? Там мог бы спать ангел без всякого риска для крыльев.

[Monstradamus]Это интересная тема – как спят ангелы.

[Ariadna]Наверно, как летучие мыши, на коралловой жердочке. А на тапочках у них специальные золотые крючки.

[Monstradamus]Может быть. Только они висят головами вверх, потому что их притягивает не к Земле, а к Господу через его любовь. Как Угли говорила. Ангелы ведь нематериальны.

[Organizm(-:]Как же они тогда входили к дочерям человеческим?

[Nutscracker]Наверно, Угли знает. Или может уточнить у своих. Угли, ты здесь?

[Monstradamus]Кстати, насчет того, чтобы уточнить у своих. Ариадна, ты говорила, что тебе можно задавать вопросы про шлем ужаса на тот случай, если тебе снова приснится наша администрация.

[Ariadna]Конечно.

[Monstradamus]У меня их три. Первый – хотелось бы все-таки узнать, как из ничего может вырабатываться все остальное. Второй – каким образом шлем ужаса может находиться внутри своей же собственной детали и означает ли это, что в одном шлеме существует другой, внутри другого – третий, и так до бесконечности в обе стороны. И последний вопрос – как именно работает лабиринт-сепаратор?

[Ariadna]Хорошо, спрошу.

[Nutscracker]Заодно попроси что-нибудь сказать про затылочную косу. А то про нее ничего не известно.

[Organizm(-:]И у меня вопрос – почему шлем ужаса так называется?

[Ariadna]Ладно. Я пошла.

[Monstradamus]Так сразу?

[Ariadna]Потом я вопросы забуду.

[Nutscracker]Ну иди. А мы продолжим. Монстр, что ты говорил про свой лабиринт?

[Monstradamus]Когда это?

[Nutscracker]Когда Угли рассказывала о соборе. Ей там показали что-то вроде мишени и сказали, что это самый мистический лабиринт, какой только бывает. А ты заявил, что самый мистический у тебя. Интересно, что это.

[Monstradamus]Вообще-то я взял бы эти слова назад. Самый мистический, пожалуй, у Слива. Слив, ты здесь?

[Nutscracker]Я думаю, он где-то далеко. Все-таки холодильник алкоголя.

[Monstradamus]Тогда расскажи ты про свой. Или пускай Организм расскажет.

[Organizm(-:]У меня ничего интересного. Скрин-сэйвер.

[Monstradamus]Что?

[Organizm(-:]В Windows есть скрин-сэйвер, который называется «maze». Вот он у меня и построен. Только не из пикселей, а из досок. На моей памяти это единственный случай, когда из софта сделали хард.

[Monstradamus]Кто-нибудь понял?

[Nutscracker]Я знаю, о чем он говорит. Это такая программа.

[Monstradamus]Она выключает экран?

[Nutscracker]Наоборот, включает на полную мощность.

[Monstradamus]А почему тогда скрин-сэйвер? В чем заключается спасение?

[Nutscracker]Это пусть Угли у каноников спросит. Они о спасении все знают.

[UGLI 666]Если это хула на Спасителя, он тебе ее простит, грешный дурень. Но вот Духа Святого трогать не советую.

[Nutscracker]А, вернулась. Я подозреваю, что твой спаситель по совместительству еще и создатель?

[UGLI 666]Правильно.

[Nutscracker]Знаешь, кого он мне напоминает? Злобного колдунишку, которому захотелось помучить котенка. Он забирается в подвал потемнее, лепит котенка из глины, оживляет, а потом – трах! – головой об угол. И так каждый выходной, штук по сто. А чтобы из подвала не доносилось мяуканье, колдунишка научил котят стоически мыслить – прах семь и возвращаюсь в прах. И заставил себе молиться те несколько секунд, на которые они возникают.