Юлия Говорова - Лось на диване, верветка на печи

Осенью тяжелые мокрые плащи. Зимой на пороге сметаем с ботинок снег отдельным веником.

Зимой над вольерами дым из труб. В помещениях для теплолюбивых животных топим в мороз печки.

Столбы дыма поднимаются над зоопарком величественные и прямолинейные, как сосны. Или извивающиеся и длинные, как хвосты зверей.

Снег налипает на вольерную сетку, иногда и животных не видно. Его ходишь сметаешь веником.

Дорожки расчищаешь лопатой. Животные смотрят равнодушно. Оживают, когда Андрей включает снегоуборщик. В сильные снегопады он все-таки включает снегоуборщик и ходит с ним по дорожкам вдоль вольеров.

На снегоуборщик все охотятся. Всем нравится этот бьющий белым снегом фонтан (снег во время работы снегоуборщика отлетает в сторону).

Еноты, увидев фонтаны из снега, просыпаются. Лисы смотрят на Андрея и на снегоуборщик, держат набок свои пышные рыжие хвосты. Косули поднимаются с лежек. И даже рыси привстанут с лежанок и посмотрят.

Летом вольеры водою из шлангов поливаем. Если жарко и хочется промыть до основания землю.

И все начинают охотиться на шланг. Кто-то сам с наслаждением подставляется под воду, кто-то на воду огрызается. Кто-то прячется. Иногда образуется радуга в воде. С досок смывается вся пыль. Песок под напором воды из шланга пенится (хотя притоптан копытами, лапами). А потом вода в землю впитывается, песок успокаивается.

Подъем воды в реке измеряют обычно ординаром, а у нас высота нанесенного снега измеряется по дереву: до этой ветки в этом году снег поднялся, а в прошлом вон до той. Ветки тянутся из-под снега.

Молодые березы поднимаешь (а их часто заносит метелью до земли), и они пружинисто выпрямляются. Как вспышка.

Все лавочки стоят зимой заметенные, пеньки. Такая в снеге, облепившем вольеры, защищенность.

Заметенные снегом спины у яков и лосей. Яки плечами поведут и стряхнут с себя ненадолго лавину «одеяла».

Помимо того что распариваем над чайником перья, с закипевшим чайником зимой мы еще ходим по вольерам. Вода в поилках в морозы замерзает, мы горячую воду наливаем, тогда лед отрывается от дна.

В нерасчищенном снеге по вольерам утрамбованы только дорожки животных, все их тропы. Гусь прошел, косуля прошла. Покакал (видно!) лось. «Мочевые» точки заметны. Летом, понятное дело, не так все заметно, зимой видно. Иногда и животного самого в вольере не видно, а метки его есть.

У енотов зимой на входе в их домик, набитый доверху сеном, от морозного дыхания нарастают узоры из инея, как у полярников на воротниках шуб, на бородах.

Енотов не видно в морозы, видно только иней. Видно, что они дышат. Видно, что недавно на улицу выглядывали. Если выглядывали, то на лесенках, ведущих в их домик, а лесенки в мороз у нас тоже все-все в инее, остаются отпечатки следов.

Кормушки с сеном, заборы, жерди в инее. В инее иногда и ресницы животных, и усы.

В полях на сухих стеблях от пижмы снегири. На гроздьях замерзшей рябины свиристели.

Ветер раскачивает верхушки у сосен, звенят ветки. От мороза могут даже деревья затрещать. На дубе за ограждением зоопарка листья не опавшие.

Многие утки и гуси зимой живут у нас на улице. Только в морозы их на ночь закрываем. Обещан по прогнозу мороз, и закрываем. Утки — вот каждый раз они к «отбою» опаздывают! — вечером бегут домой.

Гусь выходит на зимнее солнышко, и тут же ему нужно обязательно приосаниться, встряхнуться. Он вдыхает и выдыхает морозный воздух, пар виден из клюва. Он умывается — сильной шеей подныривает в снег.

Замерзла вода в ведре и поилке — пробьет клювом. Блики солнца, вода в ведре блестит. Гусь пьет, опуская шею в чистую ледяную воду. Пьет, пьет, пьет. Опустит голову в ведро, вынет, снова пьет. Плещется. Поплещется, и вода на нем замерзнет. Посмотришь, и он весь покрыт бусинами льда. Особенно на груди и на шее. Грудь гуся сверкает!

На гусынях льдинки как ожерелье, на гусаках льдинки как кольчуга. Гуси покрасуются и начнут сощипывать, вытягивать аккуратно каждую льдинку с пера.

Ноги замерзнут, гуси вначале сжимают и разжимают их, как человек ладони. Потом подожмут под себя и греют их, и греют.

И про клюв не забудут, конечно. Клюв сунут погреться под крыло. И со спрятанным клювом заснут. И видят, наверно, самые теплые и самые сладкие сны на белом свете.